Право на «лево». Почему люди изменяют и можно ли избежать измен

В остальном у них все хорошо. Их принимают обе семьи, они построили уютный дом и обросли огромным кругом друзей. Они интересуются работой друг друга: типичный бородатый хипстер Ксавье владеет компанией по производству веганского шоколада, а Фил основал коворкинг для молодых предпринимателей.

Состоя в тесной группе молодых мужчин-геев, они много занимаются сексом, часто на глазах друг у друга, но редко друг с другом.

– Даже на нашу годовщину, когда мы пригласили еще одного парня, чтобы заняться сексом втроем, друг друга мы почти не касались, – признался мне Ксавьер.

– Что вы чувствуете? – спросила я.

Повернувшись к Филу, он ответил:

– Ты словно пытаешься не дать мне почувствовать себя исключенным, но это не то же самое, что быть включенным.

Некоторое время сексуальная энергия их коллективных соитий маскировала недостаток энергии между ними, но в конце концов все стало очевидно. Фил возразил, что все не так плохо: он считает, что это просто этап отношений, естественный ход вещей.

– Я не ищу тебе замены, – сказал он.

Но Ксавье продолжил:

– Дело не в том, что мы выбираем других в дополнение друг к другу, дело в том, что мы выбираем других вместо друг друга.

Как ни печально, для этой пары вынос секса за границы отношений привел к спаду интимности дома.

Ксавье и Фил не хотят и думать о закрытии отношений, однако я предложила им на время ограничить контакты на стороне, пока они не вернут свою страсть. Консенсуальная немоногамия требует как сексуального разнообразия, так и интимности; как выхода за пределы отношений, так и установления границ. Они предпочли разнообразие близости, что и поставило их отношения под удар.

Проявлять сексуальное внимание только по отношению друг к другу не единственный способ усилить связь. Однако, решая, что секс не будет границей, отделяющей нас от других, мы должны найти альтернативные маркеры особенности наших отношений. Философ Аарон Бен-Зеэв выделяет две модели отношений: одну определяет исключительность, а другую – уникальность. Первая фокусируется на том, что запрещено с другими, в то время как вторая делает акцент на особенностях возлюбленного. Первая подчеркивает негативные последствия, вторая – позитивные возможности.

Я спросила у Ксавье и Фила:

– Если секс вы делите с другими, что принадлежит исключительно вам?

Вместе обдумав ответ на этот вопрос, они смогут вернуть свою общность, не отказываясь от свободы.

Стратегия немоногамии

Чтобы переосмыслить верность и отказаться от ее определения через сексуальную исключительность, необходимо поговорить о границах. Сторонники немоногамии не просто стремятся к сексуальной доступности. Напротив, многие из них разрабатывают подробные соглашения об отношениях, уделяя им не меньше внимания, чем реальному юридическому документу. Как правило, в них определяется, где и как часто могут происходить контакты с другими любовниками; кто может входить в круг любовников и какие сексуальные действия можно или нельзя с ними выполнять; какова допустимая степень эмоциональной вовлеченности и, само собой, каковы правила в отношении предохранения. Элли, Тара и Ричи представляют собой триаду: они живут и спят друг с другом, но при этом каждый из них также свободен играть с другими людьми. «У нас одно правило, – объясняет Элли. – Мы используем презервативы с партнерами со стороны. Мы трое делимся жидкостями, поэтому, если рискует один, рискуем мы все».

Границы подобных плотских соглашений обычно размыты, что резко отличает их от жестких ограничений традиционной моногамии, и эта гибкость позволяет адаптировать их по своему усмотрению. Особенно хорошо это различие описал ученый и активист Джейми Хеккерт, который подчеркнул разницу между границами и барьерами:

В то время как барьеры считаются неоспоримо верными… границы верны в конкретное время для конкретных людей в конкретной ситуации… В то время как барьеры подкрепляются безоговорочной и жесткой силой закона, границам свойственна гибкость – они подвержены изменениям и напоминают скорее русло реки, чем каменный канал. Барьеры отделяют желаемое от нежелательного, а границы признают разнообразие желаний.

Границы разных отношений сильно различаются; они также могут различаться и для партнеров. Партнер А может позволять партнеру Б совокупляться с другими людьми, но только без поцелуев, в то время как партнер Б готов позволить партнеру А делать все, что ему вздумается. Партнеру В вообще не хочется знать подробностей – достаточно короткого сообщения, чтобы его предупредить. Партнер Г предпочитает услышать детальный рассказ, обнимая партнера В. Эти различия в предпочтениях указывают на то, что популярная современная писательница Тристан Таормино называет «мифом о равенстве» – типичным для сегодняшних отношений представлением, что нужды и желания партнеров во всем одинаковы. Таормино объясняет, что равенство стало синонимом симметрии, из-за чего пары не принимают во внимание существующие различия между их сексуальными и эмоциональными нуждами. В новых соглашениях симметрия не требуется – требуется только согласие.