Право на меч

Моим в Воснии не было ничего, кроме долгов, потертой одежды и последнего меча. Я сдержал улыбку. Иногда и нелепая ложь, которую ты сочинил, становится правдой. Даже Кари не была моим союзником, в полном смысле этого слова, в рядах врага.

«Лучший помощник на войне – тот, кто работает на тебя, сам об этом не зная».

– Нас раскрыли, – затрясся бастард.

Удивительно, как же бывает трудно удержаться от смеха! Строгое беспокойство – вот что мне нужно изобразить.

– Выходит, что так. – Я надеялся, что голос меня не выдал. – Кто еще знал о нашем солдате в гарнизоне?

«Куда интереснее то, как они нашли бедолагу. Так и представляю переполох в казарме. Кто же, кто плюнул под ноги этому ублюдку, мальчишке с острова? Давайте скажем, что это был какой-нибудь Винс, он громко храпит!»

Ложь, которую я выдумал для сотников и Эйва, стоила кому-то жизни. А может, парня повесили уже мертвым, кто знает?

Бастард ссутулил плечи и начал наворачивать круги, вытаптывая траву.

– Кто знал?! Да все, кто был тогда в штабе. Я же не сумасшедший – сговариваться за спиной у одних и не докладывать другим! – Эдельберт обиженно вскинул подбородок, хотя обижаться стоило бы мне. – Маркель знал, Стефан, Барн, сержант, само собой. Господин Эйв Теннет…

– Словом, на следующий день о нашем человеке в гарнизоне слышали уже все.

– Да плевать! Было и было, это ли важно! – Эдельберт поскреб жалкий намек на усы. – Что нам теперь делать?

И я снова сдержал улыбку.

– То же, что делали раньше. – Я посмотрел на бедолагу, которого покачивал ветер вдоль стены. – Теперь, когда Долы разбиты, нам остается только взять замок.

– Но ведь если в наших рядах есть предатель, то…

Конечно, я мог бы сказать ему правду и закрыть дело. Только Бастард не мог мне ничего предложить за искренность, кроме новых проблем.

«Честность – страшное оружие в умелых руках». – Финиам умел говорить ровно то, что необходимо. Но больше всего он умел молчать в самый подходящий момент.

Я задумался. Расклад поменялся, карты перемешались.

Бато верил, что в его рядах и правда завелся предатель. Мог ли он додуматься до этого, проследив за исходом битвы с Долами? Нет. Значит, в наших рядах есть доносчик. Кто-то, кто прибыл из Оксола? Помощник Тувира, приятель Бато или соперник Эйва? И если так, почему старик, и без того запертый в замке, сдал своего человека? Убрать «предателя» можно было и тайком, не оповещая об этом наше войско.

Бато был упрям и невыносим, но он не был дураком. По крайней мере настолько. Я нахмурился и сказал Эдельберту:

– Никак не пойму, чем ему поможет эта выходка. Теперь видно, что в наших рядах есть предатель. – Я подумал еще. – В любом случае дни защитников замка сочтены. С доносчиком или без.

Бастард прижал ладонь ко рту, широко распахнул глаза и выпалил:

– О-ох. Еще как поможет! Будь уверен, как только Стефан это увидит, они с Урфусом друг другу вцепятся в глотки…

Со стороны лагеря послышались грузные шаги и звон металла.

– Что я там должен увидеть, милейший?

Эдельберт побледнел так, что усы на его лице сделались очень яркими.

«Старик и не надеялся спастись. Его цель – нанести как можно больше ран до того, как замок падет».

Стефан уже встал по левую руку от нас, зашевелил губами и сжал подзорную трубу у правого глаза. Я тихо процитировал Финиама:

– И сделай из двух союзников заклятых врагов, а следом – уходи на покой: так они одолеют один другого, избавив тебя от хлопот…

– Святые мученики, это же ваш помощник! – выплюнул Стефан. – Вон, на стене! Уму непостижимо, как он там…

Лицо Стефана снова скривилось, левая половина пострадала больше правой.

– Ну, червяк, слизень, куча в выгребной яме, я тебя…

– Давайте не будем торопиться с выводами, – робко начал бастард, но сотник уже отправился обратно в лагерь. Таким же тяжелым и очень боевым шагом.

Я посмотрел на бастарда и тихо заметил:

– Нам придется найти особого человека, чтобы уладить этот вопрос сегодня же.

– Кого? – ошалело заморгал Эдельберт.

– Предателя, – улыбнулся я. – Не настоящего – на это у нас времени нет. Но самого убедительного предателя, которого можно отыскать в нашем войске за ближайший час.

– А как же быть с настоящим?..

Я ничего не ответил и поспешил за Стефаном. Даже если им с Урфусом достаточно малейшего повода для драки, пусть займутся друг другом на неделю позже. Нам все еще надо поднять правильный флаг над холмом.

– Прошу меня извинить, господин Стефан, – я нагнал сотника и чуть поклонился. – Кажется, я знаю врага в наших рядах.

У не особо крепкого на вид дуба собралась толпа. Меньше, чем могло бы быть для такого зрелища. Повешение состязалось с обстрелом замка – вдали гремел противовес.

Молодой дуб не гремел, просто стоял себе, свесив листья. На самой толстой ветке болталась петля.

– Выдержит? – спросил кто-то с задних рядов.

– А где еще вешать человека? Не на требушете же, право слово! – огрызнулся бастард.