Право на меч

Я промолчал, отвернувшись к телегам. Колея становилась то уже, то шире.

За два года мы исколесили эти грязные дороги вдоль и поперек. Я знал, что за лысым холмом на востоке прячется еще один, пониже. А за ним – хорошее озеро. Если бы я еще и понимал что-то в земледелии, мог бы представить, что стоит выращивать в этом прохладном краю.

«Поле большое – есть где развернуться. Много солнца. Должно быть, здесь хорошо пойдет пшеница? Десяток фруктовых деревьев?»

Впрочем, дальше, за изгибом дороги, высился черный густой лес. А мы все ехали и ехали. Все дальше и дальше.

– Прошу извинить, – я потянулся в седле, в спине что-то кольнуло, – далеко ли еще?

– Ах, юноша, ваш пыл понятен. – Помощник графа не выглядел вдвое старше меня или даже Рута. – Наследие Сильгида, верно? – Он подмигнул мне так, словно я должен был хоть что-нибудь понять в этих словах.

– Мгм, – я учтиво кивнул.

И крепко влип. Глаза Полони загорелись, и он начал говорить еще больше:

– От наследия никуда не денешься. Как ребенок наследует нрав матери и отца, грехи их и добродетели, – помощник графа мечтательно улыбался, словно получил от родни все лучшее, – так и мы идем по стопам Сильгида целый век…

– А кто это? – шепнул мне капрал, опасливо косясь на Полони.

Я вдохнул, совершенно не зная, что ответить. Меня подменил Рут:

– Никогда об этом не слышал. Как любопытно! – Один я видел, что приятель паясничал. – Прошу, расскажите нам про наследие все, что знаете…

Я потер уголки глаз. Полони воодушевился:

– Вы, юноша, не чтите историю вашего края. – Рут безразлично дернул плечами. – И все же, это мой долг – помогать младшим.

Писарь, который трясся в телеге, подпрыгивая на каждой кочке, неуверенно закивал.

«О нет…»

– Слушайте же! – У Полони прорезался громкий голос. – Век тому назад, когда Восния была молода и не ведала горя, правил ею великий род. Род Сильгида! – Из телеги послышался храп. – Крепко держал свои земли Сильгид: ни крестьянин, ни придворный не знал нужды…

– Сказки, – буркнул Рут, покосившись в сторону замка.

– Кхм-кхм. – Полони кашлянул в кулак и заговорил громче: – Родилось у Сильгида три сына. Одного забрала во младенчестве хворь, а больше детей судьба не послала…

– Не судьба, – перебил капрал, – а милостивая Матерь солнц…

– Неважно! Выросли сыновья, захворал отец. – В голосе Полони слышалось раздражение. – Передал он земли, вотчину свою, сыну старшему – Золту.

Вереница оживилась, двойку в телеге подогнали поближе. Скрип колес отвлекал от истории.

– Сказал Сильгид: «Не дело это – земли по кускам резать, все нажитое делить. Был один король над всеми от моря до Красных гор, так оно и останется». Младший сын, Урф, не стал мириться с отцовским указом. Собрал он войско и пошел войною на брата.

– Во дают, – буркнул кто-то из телеги, и на него зашикали, как на непослушное дитя.

– Чаго там далече?

Помощник графа выглядел довольным собой и подкрутил усы:

– «Земли за службу даются! – говорил Урф. – Ленивому слуге не доверят погреб, отчего же старший брат получает все по праву рождения?»

Капрал затряс головой в согласии. Рассказчик промочил горло и продолжил:

– Три года гремела война, дряхлел Сильгид в своей постели. Сын младший уж добрался до переправы, где кончается север и начинается юг. «Довольно крови!» – решил Сильгид и позвал сыновей к себе, мириться. – Помощник графа вытер лоб платком и посмотрел в охвостье группы. Повысил голос: – Урф явился через два дня, как только получил вести. Сложили братья оружие да сели у изголовья кровати, где умирал их отец.

– Ну и дурак этот Урф, – хмыкнул приятель.

– Да помолчи же ты хоть минуту! – вспылил капрал, хоть и сам любил перебивать.

– Собралась семья у изголовья, Сильгид и произнес: «Услышьте мое слово! Старшему сыну я оставлю все долы – от морей до болот на западе. От гор до степей. А тебе, младший, подарю восходы».

Помощник графа взял паузу и оглядел всех присутствующих долгим, оценивающим взглядом.

– Ворвались солдаты Сильгида, схватили младшего сына, связали руки и ноги его. И сказал отец: «Все восходы, что встретишь ты в своей темнице. Все восходы до конца твоих дней». – В телеге присвистнули. – Так Сильгид явил милосердие…

– Щедро, ниче не скажешь.

– …После чего и умер великий Сильгид в своей постели. Летели года, менялись сезоны. Запаршивели земли Сильгида, голодали крестьяне, мельчали города. Обмельчал и Золт, позабыл отцовские наставления. Позабыл и про брата своего, что в темнице томился. Пошла молва, что неспокойно на севере: войско нового короля, короля-спасителя, вот-вот нагрянет в столицу.

– Все у них через задницу, Долы тупорылые, – в сердцах сказал солдат, ведущий двойку с телегой.

Полони деликатно кашлянул.

– Пока Золт пил и ел, отобрали у него северные земли. Пока спал – заняли юг. Очнулся старший сын Сильгида и видит пред собой войско родного брата – Урфа Освобожденного. Освободителя!

– За день и город не берется, – поспорил писарь, почесав грязные патлы.