Право на первую пулю

Наконец мы с Тахиром пошли, позволив подполковнику Ягужинскому усесться на переднем пассажирском сиденье и подремать до нашего возвращения. Спал он в последнее время, думается, не больше, чем мы, и потому уснул, видимо, сразу, как только сомкнул веки. Об этом говорило хотя бы то, что я через двадцать шагов обернулся и не услышал голоса всегда говорливого сержанта-водителя. Сержант с автоматом наперевес молча ходил вокруг машины, охраняя сон подполковника.

Отсчитав четыре тысячи шагов, то есть примерно сотню метров, мы с Тахиром, не сговариваясь, дружно перебросили свои винтовки на спину и дальше стали передвигаться уже ползком. В таком положении легко было потерять правильное направление движения, но я вовремя заметил ориентир, отмеченный на карте, – старый колодец-журавль, как их зовут и у нас в России, во многих бывших советских республиках, стоящий у дороги в стороне от брошенного жителями, видимо, по причине войны, села. В Сирии таких сел и деревень встречалось, как сообщил мне подполковник Ягужинский, множество. Порой можно было встретить целые брошенные небольшие города, куда жители не спешили возвращаться, считая жить там рискованным делом, ибо боевые действия могли вернуться в этот район когда угодно и всегда неожиданно – даже убежать не успеешь. Неподалеку от колодца-журавля стоял малюсенький саманный дом, даже не дом, а просто будка без окон, призванная служить временным пристанищем пастухам, что когда-то, в доброе мирное время, пригоняли сюда отару овец и поили их из колодца, о чем говорили длинные ряды выдолбленных из половинок цельного ствола дерева длинных и узких корыт-поилок. И поили здесь овец, видимо, долго, пока в колодец не упала и сдохла какая-то бездомная собака, отравив воду трупным ядом. Когда это произошло – до войны, во время ли войны, – неизвестно, но вода с тех пор стала непригодной для питья даже животным, и колодцем давно уже не пользовались, как, впрочем, и саманным домом-будкой без окон.

Мы с Тахиром подползли к колодцу, под светом луны осмотрели место, когда услышали из будки три голоса. Разговаривали на арабском языке, и я не пожалел, что взял с собой лейтенанта Футракулова, который худо-бедно, как он сам сказал подполковнику Ягужинскому, но понимал арабский язык и мог служить мне переводчиком.

– Кто там? – прошептал я в микрофон, предварительно нажав кнопку на КРУСе.

– Тихо! Я слушаю, – ответил лейтенант.

Слушал он долго. Я уже хотел было повторить свой вопрос, но Тихир в это время начал отползать подальше. Я последовал за ним. Мы спрятались за колодцем, где могли разговаривать даже без системы связи.

– Кто? – переспросил я.

Тахир плечами пожал:

– Похоже, патруль. Село по периметру обходит. Смотрит на следы. Но пока ничего непривычного патруль не увидел. Сейчас ждет машину. Она должна его забрать. Еще пару раз вокруг села проедет и потом спать двинет.

– Трогать патруль нельзя, иначе нас завтра здесь ждать будут, – предупредил я.

Я посмотрел на часы и про себя отметил время работы патруля. Потом снял с плеча винтовку, чтобы ствол не торчал над головой, и просто положил ее за колодец, себе под руку. Снял свою винтовку с плеча и Тахир. Тоже пристроил под рукой, чтобы можно было вооружиться одним движением. Я только одобрительно кивнул.

Звук двигателя машины мы услышали издалека.

– Судя по звуку, это джихадмобиль. Пикап то есть. Хотя может быть и просто внедорожник. А уж что у него в кузове, один Аллах знает… – прошептал Тахир.

Пикап в самом деле оказался джихадмобилем. В кузове у него стоял крупнокалиберный пулемет, за которым, сидя на обрезке бревна, наблюдал один боец. Из саманной будки вышли трое, помахали водителю рукой. Машина резко повернула в сторону дверей. Двое без разговоров забрались в кузов, один, с видом хозяина, уселся на переднем пассажирском сиденье. Машина тронулась, потом резко развернулась и направилась в нашу сторону, к колодцу. Я положил руку на чехол МСЛ, отстегнул клапан. Заметил, что Тахир сделал то же самое, но винтовку в руки не взял. В ближнем бою винтовка может после первого же выстрела, в отсутствие штыка, стать только помехой. Малая саперная лопатка и надежнее, и действовать ею несравненно быстрее. И каждый, даже самый короткий, удар лопатки может быть смертельным, тогда как для удара прикладом следует еще основательно размахнуться. Джихадмобиль остановился в пяти-шести метрах от колодца. Из него вышел пожилой водитель, сверкнув под луной серебром в седой голове и в седой же, коротко остриженной бородке. Но человек из кузова что-то спросил у него, водитель коротко ответил на своем языке. Человек в кузове что-то объяснил ему, сильно при этом жестикулируя. Водитель хмыкнул, снова сел за руль, и джихадмобиль быстро уехал в сторону села.

– Он хотел попить из колодца, но тот, из кузова, сказал ему, что в колодце плавает труп собаки и вода здесь ядовитая, – объяснил мне персональный переводчик.

– Повезло ему. А то плавал бы сейчас рядом с собакой. Хорошо, что нас Ягужинский предупредил. Интересно, откуда он про собаку знает?