Право на поединок

«Значит, тут остаешься?» – как бы. что-то окончательно прикидывая про себя, спросил Волкодав.

«Остаюсь», – заверил Варох.

«Тогда посоветуй, дед, кто мне телегу с конем взаймы дать не поскаредничает».

«А тебе зачем?» – не понял старик. Не извозом же, в самом деле, Волкодав решил промышлять!

«ДОМ построю, – объяснил венн. – Хватит обременять добрых людей».

Они ведь так и жили вблизи Врат, в большом поселении, чьи обитатели с незапамятных пор приняли обет помогать вырвавшимся из Нижнего Мира.

«Большой дом, – продолжал Волкодав. – Чтобы и тебе с внучком… и этим, если в Аррантиаде совсем про нас не забудут…»

«А тебе?» – забеспокоился Варох. Он достаточно хорошо знал венна. С него станется возвести дом, а на другое утро сложить котомку и уйти не сказавши куда.

«И мне», – кивнул Волкодав.

«Ты ранен был…» – забеспокоился Варох.

Венн кивнул: «Был».

В день, когда большой аррантский корабль принес вернувшихся путешественников, он как раз доделывал крышу, Варох пропитывал маслом и воском резную конскую голову, а Зуйко с друзьями прилаживали на заднюю часть охлупня длинный мочальный хвост.

Волкодав все сделал, как надлежало. Сам, своими руками перенес в новую избу юного Домового, решившего отселиться от батюшки. Станет Домовой присматривать за жильем и людьми и со временем, заматерев, сделается похож на хозяина дома. На кого?.. На Бароха? На Тилорна, чью свадьбу с Ниилит они под этой крышей справляли? На самого Волкодава?..

Теперь, по прошествии месяцев, венн вспоминал избу, ждавшую его в Беловодье, и пытался думать о ней: мой дом. Почему-то не получалось. Может быть, оттого, что в той беловодской избе обитала совсем другая любовь. А его дом, кажется, так навсегда и остался между лесистыми холмами, через Светынъ от разоренного людоедова замка, и жили в нем теперь чужие люди. Волкодав знал, что прежняя душа удалилась оттуда и плыла впереди, маня его, как мираж. В Беловодье он попробовал овеществить ее, но не совладал, удастся ли когда-нибудь?..

Тропинка между кустами малины, утоптанная босыми ногами детей. Большой пушистый пес, спящий на обогретом предвечерним солнцем крыльце. Женщина, выходящая из дома с полотенцем в руках. Эта женщина прекрасна, потому что любима. Он идет к ней, отряхивая стружки с ладоней, но никак не может рассмотреть лица.

Пока он знает только, как она выглядела, когда ей было десять лет от роду. Какой красотой наградят ее Боги, когда она подрастет?..

Виллы не могли долго следовать за кораблем, благословляя его парус попутным ветром. Могучие симураны не любили открытых морских пространств, где не сыщешь для отдыха даже голой скалы. Да и тучами над океаном повелевали свои особые Силы: вторгаться в чужие пределы было вряд ли разумно. Напоследок жених и невеста пригнали кудрявое белое облако, взбитое ударами воздушных потоков. Облако промчалось над быстро бежавшей «косаткой», облив ее веселым крупным дождем (Волкодав, зачитавшись, в очередной раз утратил бдительность и не успел спрятать книгу в чехол – пришлось укрывать ее под одеждой). Дождь как бы вымыл из воздуха последние запахи суши, оставив пронзительно чистую, сверкающую голубизну. Нужна была вовсе обросшая волосами душа, чтобы не возликовать при виде этого неба и густо-синих волн, коронованных белыми шипящими гребнями. Потом ветер начал слабеть. Волкодав проводил мысленным взором две крохотные черные точки, повернувшие в сторону берега. Счастливо вам, безгрешные летуны. Пусть подольше обходит Вас злоба и жестокость людей. Пусть ваше племя не возжелает спасения за вратами и не осиротит своим исходом сей мир, унеся с собой еще частицу добра…

Между тем Астамер, у которого больше не было повода переживать и ругаться из-за «неправильного» ветра, опять выглядел недовольным. Начало путешествия казалось ему уж слишком удачным. Если верны были Астамеровы многолетние наблюдения, первый легкий успех обычно оказывался не к добру. Вот и теперь: зря, что ли, тяжкой шапкой висела над северным краем небес пологая стена облаков?.. С виду эти облака выглядели вполне безобидными, но Астамер, родившийся на палубе корабля, слишком хорошо знал, какой шторм может внезапно упасть с любого из его родных островов… Упасть – и загнать неудачливое судно не то что в Аррантиаду, но прямиком в южный Нарлак или даже в Халисун, где прибрежные жители издавна промышляют разграблением кораблей, выброшенных на песчаные мели!..

Когда ветер скис окончательно и бодро катившиеся волны стали делаться все более гладкими и ленивыми, Астамер велел прятать парус и отвязывать весла.