Право на рассвет

Погони не было. Очевидно, те мясоеды пока разбирались со своим хозяйством. Плюс их черепашья скорость. Такими темпами они должны были появиться здесь часа через три-четыре.

А коридор был пуст. Мы никого не нагнали, и навстречу нам тоже никто не шел.

Маргарита шагала, не проявляя признаков усталости, время от времени сверяясь со своим навигатором.

Колш молча шел рядом с ней, каждый раз подобострастно улыбаясь мне, когда ловил мой взгляд. И мне это не нравилось.

Крот? Предатель? Или просто испугался? Но ладно мы, он ведь боится Дайрона!

Вообще, конечно, странно как-то! Каждый встречный-поперечный гул, вампир или логус знают о Дайроне.

В отличие от людей. Один митрополит на моей памяти, да и тот…

– Скоро город. – Подал голос Колш. – За тем поворотом…

– Вообще-то, о таких вещах говорят заранее, – резко сказала девушка.

– Но мы же тут одни, – робко произнес гул.

За поворотом коридор разошелся и превратился в пещеру, способную на первый взгляд, поспорить размерами с футбольным полем.

Скупого освещения не хватало, и может быть, она была значительно больше.

Метрах в двадцати над головой проглядывали острия сталактитов, их размытые основания терялись в темноте.

Впереди, в нескольких десятках шагов, пещеру слева направо пересекал гигантский разлом с обрывистыми каменистыми стенами, шириной с хорошее шоссе.

Мостом служила огромная, диаметром в два-три человеческих роста, труба, смазанная чем-то, что издавало резкий, неприятный запах. На месте, где мы стояли, это отчетливо ощущалось.

На той стороне разлома, вся противоположная часть пещеры представляла собой строение с рядами галерей, словно в Колизее. Я насчитал их семь – все что выше, тонуло во мраке.

Путь перекрывали огромные ворота, в которые мог бы въехать БелАЗ.

– Унгейл! – негромко произнес гул. – Добро пожаловать во Вторую ступень!

Сказать, что все это сильно впечатляло – нет. Но на психику ощутимо давило. Некая средневековость, что ли, присутствовала?

Двадцать первый век, стену имеет лишь Ватикан – неужели гулы остались во власти стереотипов? Или сама суть жизни под землей привела к мысли об убежище? Да и если на то пошло, какое это убежище? Если информация просочится наверх, сотни археологов станут штурмовать этот самый Унгейл, и гулам придется либо убираться отсюда подальше, либо начинать войну не на жизнь, а на смерть.

А может, такие случаи уже бывали, и на высшем уровне все это благополучно спускалось на тормозах!

Между полукруглыми эркерами смутно виднелись грубо выполненные барельефы, изображавшие тощих, похожих на зомби, фигур. Чем они занимались, с того места, где я находился, было не разобрать.

Маргарита присвистнула.

– Впечатляет. А в Гойлен или в тот, другой город можно попасть отсюда?

Проводник покачал головой.

– И Гойлен, и Аволаг находятся в другом полушарии Земли.

Он подумал и добавил:

– И Кревенкрайт тоже. Отсюда пути нет. В Унгейл ведет множество дорог с поверхности, а чтобы попасть в Гуллвейг, нужно миновать Унгейл. Но все города… Я слышал, что из Четвертой ступени есть хода в любое убежище гулов, но на это потребуются месяцы!

Маргарита достала свой смартфон и сделала несколько снимков.

Колшу, судя по его выражению лица, это совсем не понравилось. Ну да, если наш диверсионный крейвен разоблачат, его будут пытать как предателя, а нас с Марго просто сожрут.

Труба-мост выступала за края пропасти на метр, и крепилась на двух подковообразных опорах, установленных по обеим сторонам разлома.

Нижняя кромка трубы, или дно, располагалась на уровне колена, а длина превосходила длину трамвая. Пожалуй, можно было сказать, что размер трубы приближался к размеру железнодорожного вагона.

Да, именно так. Представим себе отрезок трубы, в которой удалось плотно засунуть пассажирский вагон «Чита-Ленинград» и в итоге получим размеры моста в Унгейл.

Судя по материалу – чугун. Я осторожно тронул ее носком ботинка, и от этого легкого толчка труба медленно закрутилась по часовой стрелке, причем совершенно бесшумно.

Ничего себе! Крейвену пройти здесь было бы нереально. Не завалившись набок, по крайней мере.

Наверное, именно благодаря этой, специфически воняющей смазке, труба вращалась так легко и бесшумно.

По окружности, вдоль торца в полметра толщиной, двумя рядами шли непонятные, размером с ноготь, очень напоминающие римские, символы.

– Это сфотографируй! – кивнул я.

– Это интересно. – Маргарита всмотрелась в руны.

Я заглянул ей за плечо.

Включив режим записи видео, она медленно прокручивала трубу, чтобы все значки попали в кадр.

Подойдя к краю разлома, и стараясь не морщиться от запаха, шедшего от трубы, я осторожно заглянул вниз.

– Никто не знает ее глубины! – сообщил Колш, проследив за моим взглядом.

И не захочет знать, подумал я.

Ров был глубоким, это точно. Метрах в шести от поверхности уже наступала непроглядная тьма. Некоторое время я боролся с искушением швырнуть что-нибудь вниз, чтобы услышать звук падения, но поскольку ничего, кроме вуур под рукой не было – пол под ногами был гладким, без малейших трещин и камней, отошел.

– Странный мост! – заметила девушка, осматривая трубу.