Право на рассвет

Ростом не выше остальных, они были коренастыми и крепко сбитыми.

– Это тоже гулы? – Тихо спросил я у девушки.

– Не знаю… – протянула она, всматриваясь. – Может быть.

Мы прятались за пластмассовым надгробьем, наполовину укрытым болезненным кустарником неопределенного цвета.

– Ты уверен, что они именно приехали? – уточнила Марго. – А если нет?

– Допросим того жирного. Если нет, значит, спалим к чертям этот Гуллвейг! Все равно мне Киев больше нравится.

– Так что, поехали? – Маргарита щелкнула «Береттой». – Держись левой стороны. Местные на тебе. Стреляю шесть раз. Потом пауза.

– Почему именно шесть?

– Ладно, семь.

– Поехали.

Я выскочил из-за надгробья и гигантскими шагами понесся вперед.

Гулы заметили меня, когда я преодолел половину расстояния. Пару секунд они тупо осмысливали происходящее.

А потом стало поздно.

Основанием ладони я легко уложил жреца наземь.

В этот момент заговорил пистолет Маргариты. Троица качков ювелирно получила по паре пуль в грудь.

Гула в сером балахоне я просто сбил с ног. Второй оказался умнее. С неожиданным проворством он вскарабкался на опорную колонну купола, и ловко полез на самый верх. Оттуда перебрался на внутреннюю поверхность купола и замер, словно гигантская моль.

Я покачал головой. Зрелище заслуживало внимания.

Жрец поерзал, и неторопливо поднялся на колени.

– Жалеешь, что нет фотоаппарата под рукой?

Маргарита медленно шла, держа спину неестественно прямо, словно в корсете.

– Толку… – Вздохнул я, глядя на нее. – Все равно не поверят…

– Это точно… – Девушка присела на стоявший возле дороги блестящий медный цилиндр, размером с бочонок.

– Ну что, мой неизвестный друг, – негромко обратился я к гулу. – Убить тебя прямо тут? Сжечь, то есть?

Тонким синеватым языком гул облизал накрашенные губы.

– Я могу выкупить свою жизнь?

– Можешь, – кивнул я. – Что за дрянь Самеди мог уколоть ей? – Я показал на тяжело дышащую девушку.

– Это хшо…

– Меня не название интересует, придурок, – ласково сказал я, доставая револьвер. – А способ лечения.

Жрец задумался. Надолго.

– Я жду, – напомнил я.

– Крест прощения, – наконец, произнес гул.

– Ого! Подробней!

– Крест прощения! – торопливо повторил жрец. – Тот, кто будет помилован, может быть допущен к нему.

– Где он?

Узловатым пальцем жрец указал на открывшийся ход вниз.

– В чертогах Четвертой ступени.

Потом встретился со мной взглядом и заторопился:

– Это механизм, состоящий из множества игл, которые впрыскивают в тело человека эликсир, способствующий восстановлению… Излечению от… того, что было у барона…

– Сколько времени у меня есть? – подала голос Марго.

Жрец пожал плечами.

– Может быть, час.

Замечательно.

– Здесь, в Гуллвейге, есть что-нибудь подобное? – уточнила девушка.

Гул покачал головой.

– А сколько времени понадобится, чтобы попасть в Четвертую ступень?

– Пять часов.

В глазах потемнело.

Маргарита вздохнула и негромко рассмеялась.

Один из троицы качков пошевелился.

Я без раздумий выстрелил ему в живот. Он замер.

– Кто такие?

– Личная гвардия князя…

– Пойдешь с нами, – велел я, рывком вздергивая гула на ноги.

* * *

Ступая вниз по дорожному покрытию, мы оказались в просторном сводчатом коридоре, повторяющем верхнюю дорогу. Стены были вымощены каменными блоками размером в кирпич и щедро освещены энергосберегающими лампами.

Если ориентироваться по верхнему уровню, то где-то в районе разноцветного кладбища, то есть под ним, коридор привел в закругленный грот размером со школьный спортзал, выложенный мутными стеклянными плитками.

Первое, что я увидел, это стоявшие посреди пещеры три автомобиля. Два, голубой и белый – чуть поодаль, и один, темно-синий в центре.

Гулы явно были неравнодушны к синему цвету. Все – микроавтобусы со срезанными стойками. Причем довольно грубо. И без колес.

Внутри, вместо сидений – несколько просторных диванов, крытых коврами и подушками в стиле восточной тематики.

Из середины грота в стену убегал сверкающий рельс. На котором стояло третье авто. Понятно. Снова принцип монорельса.

– Как запустить ее?

– Там… – Гул указал на приборную панель.

Я поднял Марго на руки и осторожно усадил на диван.

– Давай, – грубо приказал я гулу.

Трясущимися руками тот отворил дверцу.

– Мне не позволено… – пробормотал он.

– Повторять не буду. – Я подтолкнул его. – Ну!

«Кабриолет» завелся сразу. С глухим стуком заработал двигатель. Медленно-медленно он тронулся вперед, к стене. Когда до нее оставалось около трех метров, она ступенями стала опадать. Лицо обдало легким сквозняком. Из освещенного мягким светом прохода потянуло металлом и машинным маслом.

С нарастающим гудением машина стала набирать скорость. За нами медленно поднималась стена.

Пять часов.

– Садись спиной к нам. – Приказал я гулу. – Ногами наружу. Дернешься – выстрелю в спину.

Гул послушно перебрался назад.

Что ж с тобой делать, девочка? Как тебе помочь? Эта зараза наверняка уже разносится по организму. Обезболивающее помогло снять только внешние симптомы.

Автомобиль постепенно разгонялся. Стрелка под залапанным стеклом спидометра подергивалась на отметке тридцати миль в час. Рельс с подрагиванием проносился сквозь кузов авто.