Право на риск

Пока не настало время завтрака, Диомид Шекуров и Дима Тимофеев соревновались по очистке самолета от снега. Насыпало его за «ночь» достаточно. Площадь крыльев корабля, составлявшую двести тридцать квадратных метров, Диомид и Дима поделили на равные участки и теперь старались в меру своих недюжинных сил. Снег следовало не только сбросить, но и очистить гофре обшивки от снега и льда специальными лопаточками. Незаходящее солнце прогревало темную обшивку самолета, и снег подтаивал, а в пасмурную погоду смерзался.

Мазурук, ковыляя на больной ноге, очищал лыжи корабля от сугробов. Чтоб дух перевести, он слепил снежок и запустил им исподтишка в Тимофеева. Тот выпрямился и, увидев хохочущего Диомида, осыпал его снегом с лопаты. Довольный расправой над обидчиком, он снова принялся трудиться и был атакован с тыла. Шекуров пострадал вторично, потому что Тимофеев никак не мог понять, кто же шалит. Но Дима все-таки поймал Мазурука на месте преступления. Тимофеев притих и стал неторопливо подсыпать сугроб на переднюю кромку крыла. Мазурок снизу не мог видеть этих приготовлений. И в тот момент, когда Илья, посвистывая, проходил под огромным сугробом, Дима сбросил снег.

— Здорово «отрегулировал»! — отряхиваясь, смеялся командир. Теперь он с опаской вылезал из-под крыла и, верно, обдумывал план, на чем бы еще ему подловить если не Тимофеева, то Шекурова.

Командир знал толк в играх. А я убежден, что розыгрыши, шутки и подначки необходимы, как еда, для людей, попавших в сложный переплет.

Звон ложки о кастрюлю и зов Матвея Козлова приостановили «тайные приготовления сторон».

…Шли последние сутки битвы с торосами. Я отдыхал в палатке, куда заполз после сытного обеда. Уже засыпая, неожиданно услыхал, как командир сдержанно, но энергично говорит кому-то:

— Запрещаю будить! Солнце никуда не денется! Пусть отдыхает. Штурману нужна свежая голова.

— Но, Илья Павлович, уже более суток не было солнца! Облачность! Мы не знаем, куда нас унесло за это время. Разбудим, он замерит высоту и через пятнадцать минут пусть себе опять спит!

— Еще раз повторяю, не тревожьте штурмана. Пусть занимается только связью и навигационными расчетами!

Этот голос с нарочито подчеркнутой суровостью мгновенно лишил меня сна. Взяв секстант, я вылез из палатки и действительно увидел низкое солнце, мимо которого бежали обрывки серых облаков с рыжими краями. Стараясь не шуметь, я взял несколько отсчетов высот и с готовыми данными неслышно вполз в свою маленькую палатку. Сделав расчеты, нанес на карту новые координаты нашей льдины. Мы находились уже в тридцати двух километрах от полюса, и нас медленно, но теперь упорно несло в сторону от лагеря, который дрейфовал вдоль тридцать шестого меридиана. Таким образом, увеличивалась разность долгот между обеими точками и тем самым усложнялся курс следования в лагерь.

— Почему ты не спишь? — во входном рукаве палатки появилась голова Ильи Павловича.

Я молча показал ему карту с новыми координатами.

— Да, нас растаскивает, — пробормотал Мазурук, — до лагеря уже 147 километров. Нас тянет к Америке, а папанинцев — к Гренландии!

Он вернул мне карту и вполз в палатку, в которой царил оранжевый полумрак и было тепло от тихо шумящего примуса. Сбросив меховые рубашки и оставшись в одних свитерах, мы не без комфорта расположились на спальных мешках, которые лежали прямо на надувном полу палатки. С лицом, опаленным полярным солнцем, с корочками от ожогов мороза на щеках, при таком освещении Илья выглядел героем из романов Джека Лондона. Заметив мой взгляд, он улыбнулся:

— Не верится даже сейчас! Думал ли я, деревенский парень, что буду сидеть на полюсе?

Помолчали.

— Тяжело, но ради этого стоит жить! — снова заговорил Мазурук. — Ведь ты только подумай, под нами бездна океана в четыре тысячи метров глубины! А мы вот сидим, не хмелеем от радости, а ворчим, что океан-батюшка растаскивает наши льдины!

— А у меня, Илья, такое ощущение, что я сижу не в районе полюса, а где-то в заснеженной холмистой степи под Оренбургом. И знаешь, что я надумал…

— Что? Не томи!

— Полюса нет! Эта точка условная, и если ее не будет на земном шаре, тогда не будет и всей этой путаницы с меридианами!

— Постой, постой! — Мазурук схватил карту. — Ты хочешь сказать, что Земля без полюсов упростит навигационные расчеты в этом районе?

— Конечно! Ты представишь себе, что полюс не рядом, а где-то далеко-далеко, быть может, в бесконечности! Из школьной геометрии мы знаем, что параллельные, идущие в бесконечность, параллельны между собой. Согласно геометрии, которую мы учили в пятом классе, при пересечении параллельных линий другими прямыми параллельными углы пересечения будут одни и те же!

— Тетрадь в клеточку! Миллиметровка.

— Точно. Попробуем пересечь эти параллельные отрезком прямой. Проложим курс.

— Ну… И что? — спросил Мазурук.

— Проложим курс — отрезок прямой. Она пересечет параллельные под одним углом!