Право на счастье

— Я? По-моему, это ты ведешь себя странно. Я делаю то, что делал всегда. Это ты вообразила, что стала одной из этих миллионерш. Так вот знай, ты не из их круга! Они всего лишь используют тебя, и когда выжмут все, что хотят, просто забудут, как тебя зовут.

— Я и не жду другого! Я прекрасно понимаю, что я работник, а они мои наниматели. Это у тебя глаза настолько застит зависть, что ты не можешь смотреть на вещи спокойно и трезво.

— Я не завидую! Почему я должен завидовать? Я просто не хочу, чтобы моя жена вела себя как дура, обслуживая заевшихся паразитов.

— Кирк, ты можешь понять наконец, что я получаю деньги, выполняя заказ, как и ты сейчас выполняешь заказ японцев?

— А ты можешь понять наконец, что мне не нужны твои проклятые деньги? Я зарабатываю достаточно для всех нас. Ты когда-нибудь страдала из-за того, что тебе или Энджи чего-нибудь не хватало?

— Нет, ты прекрасный муж и отец. Ты прекрасно справлялся с ролью кормильца. Мне не нужны деньги. Мне нужна интересная работа. Я должна чувствовать, что делаю нечто полезное.

— Разве не достаточно чувствовать себя моей женой?

— Нет, Кирк. — Мэгги исчерпала весь запас терпения. — Когда ты улетаешь в Токио?

— Послезавтра. Если ты передумаешь, позвони мне. Я в «Стэнфорде».

— Я не изменю своего решения. И сколько ты там пробудешь?

— Не знаю. Я сообщу.

Разговор окончился. Мэгги трясло как при ознобе. Самый близкий человек отказывался ее понимать. Зябко потирая руки, она спустилась в кладовку, сняла с вешалки старый халат Кирка, надела поверх ночной рубашки, крепко завернулась в него, а затем легла в постель и съежилась под одеялом.

Всю ночь она думала над сложившейся ситуацией. Вспоминая прожитые годы, на рассвете Мэгги приняла решение. Двадцать лет — слишком большой капитал, чтобы вот так просто потерять его. Всю жизнь она строила под Кирка, при всей ее самонадеянности и эгоизме он был ей нужен. Наверное, муж любил ее. Иначе он не был бы так задет. И вряд ли что-нибудь в мире стоит того, чтобы разрушить их брак. Утром она все объяснит Кирку, а пока можно уснуть.

Мэгги проснулась в восемь. Голова болела, тело ныло под тяжестью тяжелого махрового халата и одеяла. Душ помог немного прийти в себя. Ди приехала, когда Мэгги пила кофе.

— Ди, попробуй дозвониться до Кирка. Он в отеле «Стэнфонд» в Сан-Франциско. И еще, пока я не забыла: переведи на счет Энджи тысячу долларов.

— Переэкзаменовка?

— Нет, всего лишь маленькое поощрение за то, что она такая хорошая дочка.

— Я бы сказала, ей повезло с родителями.

Через девять минут Ди просигналила, что дозвонилась, и Мэгги взяла трубку:

— Кирк?

— Да, это я.

— Милый, я хотела тебе сказать, что я решила прекратить бизнес дизайнера… если ты действительно этого хочешь.

— Как это ты решилась? — с ехидцей в голосе спросил Кирк.

— Не хотелось, чтобы ты подумал, будто стал мне безразличен. Я люблю тебя, и ты нужен мне больше, чем кто-нибудь или что-нибудь.

— Так ты поедешь со мной в Японию? Чудно, сейчас перезвоню в офис…

— Подожди, Кирк… Я согласилась сделать эту работу для Белинды, дала ей слово. Дай мне только закончить, это будет последней моей работой. Я уже дала задаток Ди за следующий месяц.

— Ты ничего не решила, Мэгги. Ты просто отложила решение на потом. Одно из двух: или ты едешь, или нет.

— Прошу тебя, Кирк, два месяца… Неужели так много для тебя?

— Мэгги, не строй из себя ребенка. Ты надеешься, что я привыкну к тому, что то время, которое ты должна проводить со мной, теперь ты будешь тратить на свои бирюльки? Думаешь, я привыкну к твоим поздним возвращениям и срочным поездкам?.. Но этого не будет. Мне это претит. Последние два месяца я видел жену только в постели и то настолько уставшую, что… Мне не нужна жена по совместительству.

— Очень жаль, Кирк.

Слезы, сдерживаемые всю ночь, потекли по лицу. Говорить Мэгги была не в состоянии.

— Послушай, — сказал Кирк наконец, — это не телефонный разговор. Через пару недель я приеду домой. Тогда и поговорим.

На него всегда действовали ее слезы, хотя она и старалась не слишком часто пускать в ход это оружие.

— До свидания, милая, — сказал он, так и не расслышав из-за рыданий ее ответа.

Глава 25 Прикосновение женщины

Вертолет поднял ее над долиной Напы, и Пич вновь, как всегда в этом краю, испытала чувство обновления. Быть может, потому, что это место очень нравилось детям. Здесь они обретали ту свободу, которой всегда не хватает ребятам, выросшим в городе. Стив обычно просил остаться здесь подольше, когда семья собиралась уезжать, и именно по его настоянию Дрейк открыл здесь винодельный завод. Из сочного винограда, росшего в солнечной долине, получалось чудесное вино.