Право на счастье

Он до мельчайших подробностей помнил, что произошло потом, когда церемония дарения продолжилась… Вот Кэти, пошатываясь, вышла вперед… судорожно сглотнула, подняла глаза и, глядя сквозь него, начала говорить. Он слышал слова, но не понимал их смысла, да это и не было важно. Наклонившись вперед, как одержимый, вбирал в себя невероятно чистую, живительную энергию, которую буквально выплескивала девушка, купался в ней, впитывал каждой клеточкой. Именно тогда он осознал ясно и предельно отчетливо — эта девушка принадлежит ему. Никому больше. «Моя», — билось в висках. С трудом заставил себя медленно выйти из зала, когда хотелось выбежать, и чуть не убил мерзавца Дорста, который собирался присвоить его наиду…

«На свете есть лишь одна посланная тебе судьбой женщина, и когда ты находишь ее, понимаешь, что до этого и не жил вовсе…»

Первая ночь — невероятная, сумасшедшая… Их обнаженные тела, руки, губы… Мгновения, полные всепоглощающей, какой-то дикой страсти. Как он хотел тогда остаться! Заснуть, обнимая теплое податливое тело, ни на миг не разжимать рук. Проснуться и смотреть, как в сонных голубых глазах отражается рассвет, а вместе с ним и весь мир. Но он поступил, как предписано правилами. А затем считал часы до новой встречи. И до следующей… И…

Он приручал ее, как маленького дикого зверька, и сам незаметно привыкал, накрепко срастался, пропитывался ею, начинал дышать с нею в такт.

Ее неожиданные — порой смешные, порой трогательные — просьбы, которые так умиляли. Неспешные разговоры. Прогулки в Эрто Аэрэ и Хардаисе, короткие свидания в Соот Мирне, даже эту нелепую булку из нарской лавчонки — он помнил все. Особенно то, как два раза чуть не лишился этой женщины.

Страх, отчаяние, безумная надежда, ярость… Молитвы — Горту, Ариву, Лиос, кому угодно… Изучающее прикосновение чужой силы и дальнее эхо: «Ты выбрал, темный… Помни… Ты выбрал…» Тогда он впервые, сам того не зная, встретился с Верховной…

За окном совсем стемнело. Не прекращая писать, мужчина махнул свободной рукой. Повинуясь его нетерпеливому жесту, один из светильников подплыл и опустился ниже.

«Если желаешь удержать женщину, отпусти ее. Такая простая и такая сложная истина. Жаль, что я понял это только тогда, когда она ушла. Хорошо, что успел понять до того, как потерял окончательно».

О том, как искал, как метался по стране, как проводил один ритуал за другим, мужчина вспоминать не любил. Только ночные свидания, которые помогали не захлебнуться в глухой, жгучей тоске, ее жесты, взгляды, каждое сказанное слово намертво врезались в память и в сердце.

«Я расстался с ней и снова нашел, как мне тогда казалось, навсегда. А потом она погибла, и я умер вместе с нею».

Самые страшные воспоминания… Неподвижное тело на полу, кровь, кинжал… какой-то безумец рядом.

Он даже не заметил, как уничтожил этого Бруниса. Перешагнул через кучку пепла, поднял Кэти, подобрал сферу… Ему казалось, что он не успеет, уже не успевает ничего сделать. Ниточка, что соединяла их, истончилась настолько, что стала почти незаметной. Еще миг — связь исчезнет, развеется дымом, и тогда все. Конец. Откуда пришло понимание, как нужно поступить, он не знал, да и некогда было о подобном раздумывать. Просто схватил ускользающую нить и начал наполнять силой, вдыхать свою энергию.

Бесконечный бег с телом Кэти на руках… Прыжки из портала в портал…

Время тянулось мучительно, преступно медленно. Каждый миг, когда он не ощущал ударов ее сердца, равнялся столетию. Это позже ему рассказали, что с того момента, как он разыскал Кэти, и до того, как пробил пространство и ворвался в святилище Сэйти Аэрэ, сметя все преграды и даже не осознав этого, прошло всего несколько мгновений. А тогда он ничего не слышал, не видел, не чувствовал — просто прижимал ее к себе, мысленно вцепившись в тающую связь, и отдавал… отдавал ей свою жизнь…

Дверь в кабинет тихо отворилась, и мужчина с улыбкой откинулся на спинку кресла, ожидая. Эти легкие летящие шаги он различил бы из тысячи.

Маленькие теплые ладони опустились на плечи, скользнули на грудь. Женщина склонилась над ним, обняла за шею, зарылась носом в волосы, целуя в макушку. Он едва не застонал от удовольствия и прикрыл глаза, прислонившись щекой к тонкой руке. Казалось невероятным, что ее прикосновения до сих пор, спустя столько лет, вызывают у него такую реакцию.

— Давно вернулась? — шепнул хрипловато.

— Давно… Иравит ужасно довольна. Говорит, ты наконец-то начал вести дневник, как и полагается приличному соправителю и второму лицу в государстве. Это правда? — Длинные пальчики прошлись по строчкам. — «Моим сыновьям, с непременным условием…»

Он поспешно захлопнул тетрадь.