Право на счастье (СИ)

Прозоров оглядел зал с высоты vip-галереи. Он пришёл чуть раньше, успел просмотреть документы бухгалтерии за последние дни — доходы росли, значит, пора подумать о дополнительных выплатах. В первую очередь танцовщицам, потом повару и барменам. Со всеми остальными разберётся администратор. Она женщина с крутыми мозгами, если что — Павел-то всегда в курсе, что и как происходит в «Гусенице».

— Никита Юрьевич, к вам девушка.

Он улыбнулся и встал, приветствуя Татьяну. Красивая. Фигурка что надо. И одета вроде в короткую юбочку, а не выглядит вызывающе. Волосы длинные, густые, лежат мягкими волнами. И это всё прилагается к большим серым глазам и пухлым губам.

— Я не опоздала? Девчонки ещё не танцевали? Там такая пробка — жуть просто, не пройти не проехать, вроде бы как какую-то машину занесло. Ой, добрый вечер, Никита Юрьевич.

— Добрый, Таня. Только давай без отчеств, и на «ты».

— Не-е-ет! — весело протянула Таня. — Меня дядюшка весь день натаскивал, как я должна себя с вами вести, о чём молчать, о чём даже не заикаться! А вы так сразу — бац! — и все его требования коту под хвост.

— А мы ему ничего не скажем, — так же весело ответил Никита.

— Увы, — преувеличено печально вздохнула девушка. — Я не смогу. Всё выложу! У меня ничего за зубами не держится!

— Вот как? А как же чужие тайны, коммерческие секреты?

— Нет, это же совсем другое. Я только про своё! Смотрите, смотрите, началось!

Никита наблюдал за танцем, бросая взгляды на свою спутницу. Татьяна увлечённо следила за акробатическими пируэтами, что демонстрировали хрупкие девушки, не скрывая своего восхищения. Когда номер закончился и в зале погас свет, она вздрогнула и коротко выдохнула, чтобы потом прошептать «это просто вынос мозга» и с улыбкой повернуться к Прозорову.

— Здорово, правда? А вам понравилось? Или вы уже тут не первый раз?

Никита пожал плечами и ответил:

— Ну, программу эту вижу впервые, а так… Таня, этот бар собственность нашей компании, — и тут же пожалел о сказанном.

Таня выпрямила спину, мимолётным движением прижала к себе маленькую сумочку и с кривоватой ухмылкой уставилась на него. Затем чуть отодвинула от себя меню в коричневой папке и тихо спросила:

— И часто вы так ужинаете со своими сотрудницами, господин Прозоров?

Никита открыто посмотрел в серые глаза и честно ответил:

— Первый раз за последние три года, Таня. Причём я дал слово вашему дяде, что не только угощу вас ужином, но и привезу домой. Не позже полуночи.

— И это правда?

В ответ он лишь молча кивнул, замерев в ожидании ответа. Таня несколько секунд смотрела на него, а потом вдруг спросила:

— А что ещё принадлежит вам?

В этот момент к ним подошёл официант, быстро молча поставил тарелки с закуской и выбранное Никитой вино и так же молча удалился.

— Мне принадлежит только небольшой процент акций, Таня, в принципе, как и вашему дяде. Всё остальное — это собственность людей, что доверили мне управление этой махиной.

— Доверили? А они что же, не живут здесь?

Никита помотал головой и потянулся к бутылке с вином. Он плеснул немного рубинового напитка в бокал девушки и вопросительно посмотрел на неё. Таня часто заморгала и аккуратно взяла бокал, втянула носом аромат и блаженно зажмурилась, отпив маленький глоток.

— Таня, а вы давно работаете у вашего дяди?

— А вы же говорили, что мы на «ты», — игриво ответила ему девушка. Никита кивнул, принимая правила игры, и вопросительно поднял брови. — Нет, недавно. Я закончила университет, нет, не наш. Это я так, чтобы вопросов не возникало. Вернулась домой и тут как раз место у дяди освободилось. Мама подсуетилась, а дядюшка никогда своей сестрице отказать не мог. Так я и оказалась в «Маристрансе». И не жалею! Девчонки у нас классные, никто не стучит, все проблемы решаем вместе.

— Проблемы? — Никита с удовольствием ел салат с грибами и внимательно слушал свою гостью.

— Ну да! Мы же тоже можем ошибиться, не то написать, текст набрать нормально, а отправить не в ту папку. Поэтому мы посовещались и ввели двойную проверку. Я вот, к примеру, с Ингой в паре работаю. У неё, правда, ребёнок маленький, болеет иногда, но я довольна нашей работой. Только вот…

Никита вдруг напрягся, будто почувствовал опасность. Таня ничего такого странного не говорила, но Прозоров неожиданно поймал себя на мысли, что с этой минуты в его жизни что-то пойдёт не так. Что-то поменяется, причём круто, и не понятно радоваться ли этому или огорчаться. Внизу грохотала музыка, заглушаемая стеклянными панелями, сверкал разноцветный свет зеркальных шаров, люди танцевали, пили, смеялись, а Никита превратился в комок нервов.