Право на смерть. Ярче тысячи солнц

– Ты что-то путаешь. Как медик я тебе точно могу сказать – так не бывает. Мы обслуживаем дом содержания пожилых людей, я часто видел, как проверяют умерших. Даже у них нормальные показания держатся еще около часа, а потом резко меняются на смертельные. Маркеры тоже исчезают.

– Поверь мне, я знаю, что говорю. Кстати, кто-нибудь из умерших пережил шестидесятилетие?

– Нет, не припомню… Говорят…

– Думаю, что говорят правду, Николай.

– Ты тоже об этом слышал?

– Я точно знаю. Одно из правил Колониальной Империи – не тратиться на пенсии негражданам.

Помолчали. М-да, Николаю сейчас очень не по себе.

– Племянницы уверены, что ты разведчик Реджистанса. А я, честно говоря, сомневался. Сержант, ты много узнал?

– Да, Николай.

– Тебе обязательно надо на главную базу. Да, ты же говорил, что можешь обмануть учетник? Как?

– Мне понадобятся три треугольных листа тонкой фольги примерно вот такого (показываю на пальцах) размера и лейкопластырь.

– Фольги… Из коробки от дорогих шоколадных конфет подойдет?

– Вполне.

– Отлично. Руководству больницы часто дарят такие, а уборщица моя хорошая знакомая, я лечил ее детей. Кстати, у меня появилась одна мысль… Сержант, как ты относишься к виду мертвых тел?

Ну, дядя Коля, ты и придумал! На чем я только не путешествовал, но в труповозке на несколько персон…

– Понимаешь, машина регулярно отвозит тела в крематорий, дорога проходит через тот самый перевал. Солдатам хватило одного раза проверить отсеки, они даже все смотреть не стали. А сейчас вообще только изредка обходят с ручным учетником. Водитель морга – наш человек. Отключим охлаждение одного отсека, оно и так постоянно ломается, загримируем тебя под покойника на случай проверки… Надо только потерпеть запах.

Вспоминаю могучее амбре свалки.

– Думаю, это не проблема.

– Отлично, Сержант! Согласуем место и время с командиром, тебя встретят. Готовься – на той неделе уже точно.

Как ждал назначенного дня – не передать. Не в силах больше выносить безделье, понемногу бегал по ущелью, выполнял комплексы гимнастических упражнений с поправкой на рану, качал руки увесистым камнем. И дождался!

Через шесть дней с Олей пробираемся хитрыми тропами к больнице. Браунинг, магазины к нему, небольшой пакет с мазями для бока. Остальное оставил друзьям. Замираем в густых кустах у черного хода. Наступает вечер, темнеет. Девушка шепчет:

– Сержант, видишь дверь у серых ворот?

– Коричневая, с табличкой?

– Да. Это морг. Ровно в девять ее откроют. Мне надо идти. Удачи тебе, Сержант!

– Спасибо, милая. Береги себя.

Пожав на прощание ладонь, девушка бесшумно растворяется в зарослях. Залегаю среди веток, контролирую обстановку. Все спокойно. Мысли обращаются к замечательным, честным и чистым людям – моим спасителям. Смертельно рискуя, самоотверженно лечили незнакомого человека. Особенно душа легла к Оле. Добрая, заботливая, нежная девочка с отзывчивым и бесхитростным сердцем. Настоящая сестра милосердия, по-другому не скажешь. Как такой характер мог сложиться в условиях общества потребления? Или это наша, исконно русская черта, единая для всех миров и времен? Понимает ли она, какому риску себя подвергает, борясь с оккупантами в рядах Реджистанса? Уверен, что да. И принимает это знание бестрепетно и стойко, невзирая на возможность провала и страшные последствия. Ради таких людей стоит жить и сражаться.

Ага, приоткрылась дверь, вышел мужчина в медицинском халате. По-моему, Николай. Держится спокойно, осматривает двор. Время? Без двух минут девять. Перемещаюсь налево, в тень, выбираюсь из кустов. Пистолет в руке на боевом взводе, еще раз окидываю взглядом окрестности. Похоже, все нормально. Подхожу.

– Сержант, отлично! Иди за мной.

Отделанный белой плиткой коридор с неярким освещением, постепенно нарастающий характерный запах. Карьер на свалке, обитель мертвых… Распашная широкая дверь, морг. Ряды столов, каталки, квадраты пеналов холодильника на стене. Встречает мужчина с резкими чертами лица:

– Алексей.

– Сержант.

– Ты молод, парень. У меня такие клиенты редко бывают, разве что утонет кто. Николай сказал про твою особенность с единым идентификатором. Ты не против, если я проверю?

– Конечно, проверяй, Алексей.

Сканер медицинского образца, такие еще не видел. Холодный пластик прижимается к груди, нажатие кнопки… Тишина. Не понял? Судя по лицу, этого не понял и Николай. Снова нажатие. Эффект тот же. Хмыкнув, Алексей прижимает сканер к своей груди. Пик. Открывает пенал, выдвигает носилки с телом, проверяет. Серия звуков другой тональности. Снова я. Тишина. Начинает доходить:

– Парень, ты ничего не напутал?

– Сержант, ты же не мог существовать без единого идентификатора…

– Он у меня на месте. Но сломался.

– Никогда не слышал, чтобы они ломались.

– Меня недавно здорово врезало током, скорее всего, идентификатор от этого перегорел.

– Током? Наверное, молнией, не меньше. Ладно, одна забота долой, но вот как тебе дальше жить? Ты же ни в один город не войдешь, купить ничего не сможешь… ты вообще ничего не сможешь!

– Алексей, главное сейчас – уехать.

– Хорошо. Давай раздевайся, выдам тебе местную одежду.