Право на смерть. Ярче тысячи солнц

Петр ведет по территории лагеря, дает пояснения. Похоже, что это когда-то были склады резерва. С десяток стандартных полуподземных помещений, одно охраняет часовой – там хранится вооружение. Два пустых склада предназначены для размещения обучаемых, еще один – караульное помещение, другой – кухня-столовая. У густо заросшего кустарником склона ряд бачков умывальника на выкрашенной зеленой краской щитовой стене под навесом, ближе к обрыву, на выложенных камнями площадках неожиданные пластиковые будки туалетов. Над умывальником, туалетом и ведущей к ним заметной тропой натянуты маскировочные сети.

– Воду берете в ущелье, соратник Петр?

– Можешь просто Петр. «Соратник» – при обучаемых. Да, в источнике. Сменившийся караул занимается хозяйственными работами, Сержант.

– Петр, что – эти пареньки из караула здесь всегда?

– Практически да с момента образования отряда. У них нет родственников и дома, их семья – отряд, отец – командир. Вот здесь у нас лазарет, тут принимает больных Светлана. Заходи.

Однако наша врач похожа на Лауру, тоже присутствует изрядная толика восточной крови. Немного ниже меня ростом спортивная шатенка. Тридцать – тридцать два. Камуфлированная футболка подчеркивает небольшую грудь, имперского военного образца брюки – стройные длинные ноги и неширокие бедра. Правильные черты лица, миндалевидные восточные глаза. Когда надевала халат и мыла под рукомойником руки – оценил пластику. Тренирована на совесть. Не иначе – героиня грез местных партизанских парнишек. Улыбается, только как-то чуть натужно, и губы тонковаты, а так весьма привлекательная девушка. Петр представил меня, вышел на улицу.

– Показывай, Сержант.

Длинные прохладные пальцы умело проходят по рубцу. М-да, Оля была нежнее.

– Неплохо. Чем обрабатывали?

Подаю пакет.

– Ага, понятно. Это я забираю, каждый день после завтрака и перед ужином ко мне на перевязку.

– Слушаюсь, соратница.

– Просто Светлана, парень. Тебя-то как звать, герой?

– Так и зови – Сержант.

– А имя?

– Если надо – выбери любое, Светлана. У меня их было много.

– Интересный ты.

Девушка закончила обработку раны, привычно и ловко наложила заплатку:

– Иди, боец.

– Спасибо, Светлана.

Петр беседует с пареньком у двери.

– Как, соратник Сержант?

– Норма, соратник комендант.

– Тогда на завтрак.

Первый раз в этом мире мыл руки настоящим куском мыла. Темно-коричневое, но с едва уловимым парфюмерным запахом.

– Ты смотри – знаешь, что это такое. А новички всегда теряются – жидкое ищут.

– Откуда такая редкость, Петр?

– С местных складов. Военным выдавали. Универсальное – помыться и постирать можно. Позавтракаем – и тебя обеспечу.

Некрашеные вымытые деревянные полы, обычные пластиковые столы и стулья, отделенная знакомыми оружейными ящиками кухня. Парнишка на раздаче по команде Петра подает… котелок. Точь-в-точь наш армейский котелок. Тушеный картофель с сосисками, три ломтя хлеба, пластиковая кружка с чаем, металлическая ложка. Подхватываю, направляюсь к ближайшему столику.

– Сержант, столик командования вон тот, у окна.

– Понял.

Не спеша, с удовольствием завтракаю. Петр разделяет компанию.

– Петр, как доставляются продукты?

– Это продумано. Много приносят обучающиеся бойцы, есть несколько мест, куда отправляем своих людей – встречать транспорт из Сити. Патриотов много, они всегда помогают.

– А зимой?

– На зиму тут почти никого не остается, с едой проще.

М-да, не партизанский отряд, а пионерский лагерь. На зиму закрываемый.

Откушав, выходим. Нагретые солнцем сосны дают особый, ароматный и полезный для здоровья смолистый запах. Курорт. И до моря относительно недалеко.

Ощущение пионерского лагеря усилилось после получения имущества. Тонкое одеяло, простыни, наволочка, полотенце, мыльно-рыльные, даже дешевенькие бритвенные станки и рулон туалетной бумаги… В чем будут тогда тяготы и лишения? А, стирать самому и мылом, в холодной воде. Ну да, конечно. Замечательные условия жизни у партизан общества потребления. Форма. На этот раз полный комплект, включая берцы с брезентовым верхом. Подумав, Петр щедрым жестом выложил две маечки-тельняшки. Вот за это – спасибо!

– Эх, а с носками у нас трудно, Сержант. Заказываем в Сити, изнашиваются быстро…

– Печально. Кстати, Петр, а что носили военнослужащие России?

– Что? Смотри.

Комендант подает кусок полотна. Лицо невозмутимо, в глазах прячется легкая насмешка. Портяночки! Рывок, две равные половинки. Наматываем, надеваем берцы… Класс! Вот теперь эмоции у Петра проявились.

– Что, так больше никто не носит?

– Только командир, Сержант. Мы пробовали – сбиваются, ноги натирают.

Интересная информация. В принципе правильно, Олег и Петр могли в российской армии не служить. Вместе относим имущество к месту моего нового проживания. Совсем небольшой склад возле лазарета, одно окошко, четыре топчана со свернутыми матрасами, четыре фанерных шкафчика для вещей, табуретки.

– Пока будешь жить один, Сержант.

Переодеваюсь, подпоясываюсь брезентовым ремнем (туго нельзя – рубец побаливает), надеваю берет. Жаль, что нет эмблем и зеркала.

– Вот, совсем другое дело. Сразу видно – Реджистанс.