Право на смерть

— Можете увольнять, делайте, что хотите, мне больше ничего не нужно, — говорил человек, не слушая Красавина. — Мне теперь все равно.

Их, наконец, заметили. Люди перестали суетиться и замерли в ожидании. К Александру подошел опрятный человек в белом халате. Это был Гордон, заведующий лабораторией.

— Наконец-то! — облегченно воскликнул он. — Здесь люди словно взбесились. Надеюсь, вы разберетесь во всем и наведете порядок, — и Гордон накинулся на сидящего человека: — Ты что сидишь? Ты как с начальством говоришь, Бегунов?!

— Подождите-подождите, это тот Бегунов, которого должны уволить? — перебил его Красавин.

— Да-да, мы сейчас же этим займемся! — пообещал Гордон.

— Нет, сначала вы объясните мне, что произошло.

— Он прогулял, его не было вчера весь день, — доложил Гордон.

— Я хочу узнать все от самого Бегунова, — сказал Александр. — В конце концов, это нестандартная ситуация и необходимо выяснить все обстоятельства.

— Я виноват. Я отпрашивался, но меня не отпустили. Сказали, когда все закончим, тогда и уйду, а у меня… — Бегунов поднял голову, в глазах его стояли слезы. — У меня… у меня сын умер! У вас когда-нибудь умирал сын? Чертова лейкемия! Разве вы бы не оставили работу, чтобы попрощаться с ним? А чертежа я не брал.

— Нужно было объяснить причину, — заговорил Гордон после минутного замешательства.

— Я объяснял. Делайте, что хотите. Уволите, значит, уйду.

— Где чертеж, Бегунов? — допытывался Гордон, придя, наконец, в себя. Ты продал его кому-то? Кому?

— Чертеж взял я. Нужно было кое-что проверить, — объявил Красавин.

Глаза Гордона полезли из орбит. Срывающимся голосом он прошептал:

— Но… но, Александр Олегович, вы…. Вы не могли его взять… охрана же…

— Как заместитель начальника отдела, я имею доступ ко всей документации, связанной с проектом. В данное время я работаю над программой испытаний. Согласитесь, без чертежей это сделать нельзя, — твердо проговорил Красавин. — Вчера я прошел в лабораторию и забрал чертеж. Кстати, охраны видно не было. Я даже удивился, почему не включены камеры.

— П-простите, но… вам могут… объявить выговор… — Гордон немного притих.

— Выговор за то, что я выполняю свою работу? Странно, Гордон, по-моему, это вам должны объявить выговор за плохую организацию работы охраны, — Красавин пожал плечами.

— А чертеж… где? — неуверенно спросил тот.

— Ах да, вот, возьмите, — Александр протянул ему пакет. — И сейчас же приступайте к подготовке. Сборка должна начаться по плану, завтра в половине одиннадцатого. Бегунова оставить на рабочем месте до дальнейших распоряжений в связи с тем, что темпы подготовки должны сейчас увеличиться вдвое. Вы поняли меня?

— Да, конечно, — Гордон вытянулся и обратился к Бегунову: — Ты слышал? Сейчас же приступай к работе!

Бегунов встал и расправил могучие плечи. Александр при своем росте в метр восемьдесят перед этой громадиной казался совсем маленьким.

— Спасибо вам, — тихо пробасил Бегунов сверху и пробрел вглубь помещения лаборатории.

— А вы что стоите, Гордон? — немного раздраженно спросил Красавин. — Займитесь уже, наконец, работой! С профессором я поговорю.

Гордон провожал его глазами и до тех пор не двинулся с места, пока спина Александра не скрылась в полумраке коридора.

Без того, чтобы разобраться в причинах, взять и уволить человека! Александр не понимал, как мог Берг поступить таким образом, и все больше волновался поэтому. Берг! Человек, которого он так уважал и который за годы их совместной работы заменил ему отца!

Берг все еще сидел у себя в кабинете.

— А-а, Саша! Проходите, рассказывайте, — он слабо улыбнулся.

— Как вы могли, профессор?! Как вы могли?! — возбужденно заговорил Красавин. — Вы приказали уволить Бегунова и не подумали сразу о двух вещах: почему он не вышел на работу и как заканчивать подготовку при нехватке кадров!

— Так-так, молодой человек, — Берг сощурился хитровато и наклонился вперед. — Рассказывайте же, что я, злодей такой, натворил?

— Здесь нельзя так сразу… — смутился Красавин.

— Попробуйте, я весь внимание, — подбодрил его Андрей Лукич.

— Бегунов отпрашивался, но никто его не отпустил, поэтому он ушел самовольно. У него сын умер от лейкемии, понимаете, профессор? — Александр почувствовал, как горячий комок подкатился к его горлу, и голос сорвался. Он знал, что этого не нужно, что это лишнее, это недопустимо, но не смог себя перебороть.

Берг вдруг стал серьезным, откинулся назад в кресле и повернул его к окну.

Пауза длилась довольно долго. Наконец, профессор включил экран внутренней связи и непривычно серьезно и тихо сказал появившемуся на экране Гордону:

— Бегунова оставить на рабочем месте с объявлением выговора. Все, — и выключил экран.

Снова молчание. Но Красавин больше не хотел позволять ему затянуться и нарушил тишину, неуверенно позвав:

— Профессор!

— Не беспокойтесь, Саша, все нормально, — отозвался Берг.

— Я все же вызову врача?