Право на смерть

Облетевшая штукатурка, сморщенная и потрескавшаяся местами краска на перекошенных дверях, разбитые стекла в мертвых оконных проемах, обшарпанные ступени крыльца, вывалившийся из опрокинутого бачка мусор — возле каждого из домов вокруг была примерно одинаковая картина.

— Жди здесь, — велел Александр водителю и вышел из машины.

Он медленно пошел по тротуару, одну руку спрятав в карман, где лежали пакеты с чертежами.

Улицы были пустынны. Только иногда из какого-нибудь окна или просто из-за угла выглядывали любопытствующие чумазые детские рожицы, не отрываясь следили за странным чужаком и снова исчезали затем из виду.

Красавин шел, разглядывая дома, асфальт, эти наивные рожицы, и думал.

Неделю назад ему бы и в голову не пришло ехать на край города, сюда, в трущобы, мир преступности и нищеты. В обществе к этим местам относились с презрением, как к неизбежному злу, которое скоро будет искоренено окончательно усилиями мэрии и полиции. Такие, как Александр, посещали музеи, ходили на концерты и радовались своей благоустроенной, чистой, размеренной жизни. Но сейчас он шел один по пустой загаженной улице, прислушиваясь к каждому шороху, а еще больше прислушиваясь к самому себе. Одиночество — чувство, которое ему было в новинку. Он ощутил вдруг почти физически его холод. Он был здесь один, среди этих грязных улиц, чужой и оттого не нужный, вырванный из сообщества себе подобных, нужных людей. Но он был бы сейчас чужим и среди привычной ему обстановки — такой же ненужный, с теми же странными стремлениями к чему-то иному, чем реальная и прагматичная жизнь, устоявшаяся, понятная, стандартизированная ради всеобщего блага. Александр вдруг понял, что не боится такого одиночества. Наоборот, он стремится к нему. Потому что нет пути назад. Он больше не сможет быть там, где все это время существовал, не задумываясь о самых простых вещах. И не хочет быть там, где он сейчас идет медленно по потрескавшейся кромке дороги, потому что такое бытие не достойно человека в самой основе своей.

Впереди, метрах в пятидесяти, возле дома лежала куча тряпья. Когда Александр почти поравнялся с ней, куча вдруг зашевелилась. От неожиданности Красавин отпрянул назад. Лохмотья же, оказавшиеся низеньким и ужасно грязным карликом, заковыляли прочь от него, вглубь улицы.

Александр все еще стоял на месте. Походка — где он мог видеть эту ковыляющую походку? Уж не это ли существо встретилось ему недавно в переулке?

— Постойте! — как и в первый раз, окликнул его Красавин.

Карлик остановился и повернул к нему голову. Хмурый, тяжелый взгляд мутных, почти бессмысленно тупых водянисто-серых глаз из-под мохнатых бровей. Свалявшиеся засаленные волосы непонятного цвета. И молчание.

— Извините, — начал Александр, — вы не подскажете, где…

Закончить вопрос он так и не успел. Карлик при первых звуках его голоса метнулся прочь и исчез за ближайшим углом.

Почти сразу Красавин услышал за спиной:

— Эй, господин, вам что, больше делать нечего, как пугать малыша?

Александр резко обернулся. Позади него стояло несколько человек — женщин, мужчин, детей, по-видимому, местных жителей. Среди них выделялся рыжий крупный и довольно высокий мужчина в красном кашне. Смерив чужака с головы до ног презрительным взглядом, он пригладил свою густую бороду и сделал шаг вперед:

— Я вам говорю, сударь!

— Извините, я не хотел ничего дурного. Всего лишь пытался узнать, где люди, — объяснил Александр.

— Ну вот вы и узнали, сударь, — хмыкнул рыжий. — Что вам от нас нужно?

— Ничего, — пожал плечами Александр. — Я только хотел убедиться…

— Убедиться в чем, сударь? — вскинулся рыжий с усмешкой. — Что мы еще не вымерли? К вашему несчастью, мы еще живы и умирать пока не собираемся. Нам очень жаль, что наши дома портят общий вид города, но это наши дома и других у нас нет, с этим ничего не поделать, мистер. Мы не уйдем отсюда, даже если все войска планеты соберутся выгнать нас силой. Можете передать это мэру.

— Подождите, вы принимаете меня за инспектора? — догадался Красавин.

— А разве вы не оттуда? — удивился рыжий.

— Нет.

— Тогда я не понимаю вас, мистер. Что вы делаете в нашем квартале? Богатые заезжают сюда только по ошибке. Они не общаются с нами. Вы заблудились? Или захотели острых ощущений?

— Нет, я хотел убедиться в том, что мне сегодня рассказали.

— Что же вам рассказали?

— Сегодня человек, которого я уважаю и люблю как отца, сказал мне, что машины калечат и убивают людей, — Александр пытался подобрать слова, чтобы объяснить свой внезапный порыв приехать.

— В каком благословенном местечке вы работаете, мистер, если до сих пор этого не знали? Это известно даже ребенку!

— В НИИ… — начал Александр, но рыжий перебил его практически сразу: