Право на существование

Данные продублировались на тактической схеме, и полковник скрипнул зубами от напряжения, так как ожидал лучшего результата. Когда баллистические снаряды пересекли отметку шестьдесят километров, дроны на форсаже задрали носы в небо и выпустили ракеты «воздух-воздух». Это сократило количество целей еще на тридцать две штуки. А с земли уже поднимались ракеты ПРО малой и средней дальности. Последнюю боеголовку удалось перехватить на высоте пяти километров. После этого в командном пункте поднялся шум от восторженных голосов, и даже полковник слегка улыбнулся. Но когда он вывел схему всей планеты, восторженные возгласы прекратились.

Да, все укрепрайоны смогли отразить орбитальную бомбардировку, но остальные территории никто не защищал, и сейчас на поверхности Земли вздымались сотни грибов термоядерных взрывов. А облака пыли, поднятой в атмосферу, уже начали обволакивать планету – картина получилась ужасающей.

На мгновение тактическая схема поплыла помехами и снова стала четкой. Полковник отметил, что произошел переход систем связи на кабели и оптику из-за возмущений в ионосфере Земли. Соболев старался не думать о количестве жертв, а тем более о том, что будет, когда все это закончится.

Внезапно раздался писк, оповещающий об изменении обстановки, и сразу же поступил доклад с поста контроля:

– Крейсер пришельцев снижает орбиту!

На схеме орбита корабля пришельцев начала ужиматься и вытягиваться в эллипс. Перигей орбиты оказался на высоте шестисот километров. Крейсер врага стал медленно приближаться к Земле. Это заняло у него пару часов, за которое успели посадить всю авиацию на перезарядку и заправку топливом, а также перезарядить пусковые установки. Вражеские бомбардировщики ушли на другие участки, и Соболев использовал это время для подготовки к следующей волне.

Когда крейсер достиг самой нижней точки своей орбиты, из его недр высыпало несколько тысяч мелких объектов. Они начали делиться на группы и расходиться по местам расположения укрепрайонов. Одна из таких групп, в которой насчитывалось более пятисот единиц, приближалась к екатеринбургскому укрепрайону. Система не смогла распознать, что это, и по аналогии с первой волной бомбардировки Соболев отдал приказ наперехват. С пусковых шахт и передвижных комплексов сорвались ракеты и, пробив пылевые облака, умчались навстречу угрозе. А где-то, на высоте ста километров, отметки ракет начали гаснуть.

– Что там происходит? – возмутился Соболев.

Дежурный поста контроля поводил над своей консолью руками и, не отрываясь, выдал.

– Господин полковник, мы теряем ракеты из-за вражеского огня.

– Корветы?

– Нет, сами цели открыли огонь и маневрируют.

Соболев уставился на схему, отметки противника уже пересекли линию Кармана и продолжали снижаться.

– Поймайте одного в оптику, – приказал полковник.

Через десяток секунд на экране визуального контроля появилось изображение объекта. Из-за движения картинка постоянно дергалась, а пыль в облаках влияла на четкость изображения. Но обводы корпуса были довольно хорошо различимы и соответствовали представлениям людей об аэродинамике. А когда на спуск наблюдаемого аппарата начала влиять атмосфера, из корпуса появились небольшие крылышки, и все стало ясно.

– Это истребители или штурмовики противника! – Соболев повернулся к офицеру ВКС, отвечающему за авиацию укрепрайона. – Сколько сил у нас в воздухе?

– Тридцать процентов, господин полковник, количество не менялось. Мы только производим ротацию.

– Поднять еще половину из оставшихся.

– Есть поднять еще половину, – ответил офицер.

В воздух взмыли очередные носители с дронами, и как только они избавились от своего груза, на них сверху, как коршуны, обрушились истребители противника. Завязался воздушный бой, и сразу же посыпались доклады о потерях.

– Анализ! – запросил Соболев.

– Господин полковник, по предварительным данным, – начал офицер ВКС, – их машины быстрее наших, но уступают в маневренности. Огонь ведут ракетным и кинетическим вооружением.

Соболев повернулся к экрану визуального контроля и изменил масштаб, чтобы видеть большой участок неба. Где-то там, в облаках, шел ожесточенный воздушный бой, тот или иной участок неба озаряла вспышка, а из нижней кромки уже довольно плотных облаков пыли сыпались обломки сбитых машин. Понаблюдав еще немного за этим зрелищем, он вывел перед собой статистику потерь. Цифры показывали размен один к трем не в их пользу, и он подумал, что такими темпами скоро останется без авиации. Помочь с земли не представлялось возможным, так как в такой каше большая вероятность задеть своих. Оставалось только наблюдать и в случае необходимости посылать резервы.

Через десять минут после начала воздушного боя раздался очередной сигнал тревоги. На схеме подсветилась отметка орбитального бомбардировщика, который подходил к позиции укрепрайона.

– Этого еще не хватало! – выругался Соболев.