Право на существование

На подходе меня встретила охрана из двух бойцов моей ЧВК, которые отсалютовали мне и открыли гермодвери. Внутри все выглядело довольно уныло. Оставшиеся флотские сидели за консолями у стены и пытались выудить хоть крупицу полезной информации из скудного потока данных. Установленные на поверхности на скорую руку системы сканирования и связи сильно уступали тому, чем мы располагали раньше. Лукашевич, Туров и Тэнг сидели за центральным столом и о чем-то тихо переговаривались, остальные были заняты своими делами в поселении. На меня никто не обратил внимания, и поэтому я громко произнес:

– Чего скучаем?

Все трое повернули голову в мою сторону и так и застыли, глядя на мою веселую рожу.

Первым ответил Туров:

– Я вижу, кто-то ожил? – Он переглянулся с Лукашевичем и Тэнгом. – Наверное, хочешь предложить нам более веселое занятие.

Ничего не ответив, я спокойно подошел к столу и присел, после чего стал озираться вокруг. И, как я и ожидал, Туров не выдержал.

– Михаил, ну хватит уже! – возмутился он. – По лицу вижу, что придумал очередную авантюру, так что давай рассказывай, не тяни резину.

Еще пару секунд наслаждался реакцией моего друга, а затем ответил:

– Ладно, веселье не обещаю, но то, что будет не скучно, – это точно.

Хотел уже рассказать свою идею. Но меня опередил офицер с поста объективного контроля, который обратился к Лукашевичу:

– Господин капитан первого ранга, пришельцы уходят!

Новость оказалась настолько неожиданной, что наша компания не сразу ее переварила.

– Повтори! – потребовал Лукашевич.

– Пришельцы уходят.

Дежурный офицер поводил руками над консолью – и на стене появилось изображение. Качество оставляло желать лучшего, так как оптика и системы пассивного сканирования не обладали хорошим разрешением. Но все равно на фоне ночной стороны планеты отчетливо виднелись факелы реактивных струй, а тактическая сетка, наложенная поверх изображения, выдавала предполагаемую линию траектории, уходящую за пределы Солнечной системы.

– И что бы это значило? – поинтересовался Туров.

– Это значит, что они выполнили свою работу, и пора возвращаться домой, – ответил я.

– Что значит «выполнили работу»? – не унимался он, поглядывая то на меня, то на Лукашевича.

– Это значит, – решил разъяснить капитан, – что либо на Земле ничего не осталось, либо осталось то, что не заслуживает внимания. – Лукашевич ударил кулаком о свою ладонь. – Эх, отправить бы к Земле зонд, но не на чем.

– А нам и не нужен транспорт, чтобы запустить зонд.

Все трое посмотрели на меня в ожидании.

– Тэнг, скажи, сколько времени понадобится твоим стальным червям, чтобы пробиться через завалы к нашему космопорту?

– Час на разборку-сборку, – начал до того молчавший Тэнг, – и пару часов для формирования тоннеля в обход завалившегося.

– Вот и отлично, приступай немедленно.

Тот кивнул и, поднявшись, почти бегом направился на выход. Как только за ним закрылась гермодверь, Лукашевич спросил меня:

– Вы хотите запустить зонд с помощью электромагнитного разгона?

– А почему бы и нет, – пожал я плечами, – мы же грузы запускали, почему зонд не можем? Но зонд – это не главное, мы способны запустить все что угодно. Поэтому, Костя, готовь своих ребят и объявляй сборы – мы идем на Землю.

Туров, сообразив, о чем речь, тут же рявкнул:

– Есть! – И с улыбкой на лице умчался исполнять.

Лукашевич проводил его взглядом, после чего задал мне вопрос:

– Я так понимаю это уже скорректированный план?

– Ну не совсем. Это вторая часть плана.

– Что было в первой части?

С невозмутимым выражением на лице я ответил:

– В первой части я хотел запускать торпеды по противнику.

– Так они добирались бы до противника как минимум девять часов.

– Это не имеет значения, главное, их количество.

Лукашевич хмыкнул. Пока велся этот разговор, я уже составлял запрос нашему инженеру Зарубину на кое-какую модернизацию наших контейнеров для материалов.

* * *

На создание обходного тоннеля ушло больше времени, чем обещал Тэнг, но все же проход в космопорт был создан. После бомбардировки с орбиты четыре из десяти разгонных труб были обрушены, и от их восстановления мы отказались, так как поврежденные разгонные рельсы требуют значительного времени для своего ремонта. А вот у шести оставшихся нужно только расчистить и восстановить выходные треки, чем сейчас и занимались.

Так как реакторы, питающие космопорт, уничтожены, пришлось тянуть кабели от реакторов поселения. Суммарной мощности, конечно, не хватало для питания всех разгонных труб, поэтому на скорую руку собрали систему переключения силовых магистралей. В момент запуска вся мощь реакторов должна была направляться на конкретную разгонную трубу, а после старта переключалась на следующую. Да, это замедляет запуски, но с этим пришлось мириться.