Право на сына

В другой ситуации я, наверное, рассмеялся бы ему в лицо, а сейчас просто вздыхаю. Не собираюсь нахваливаться, где, когда и при каких обстоятельствах узнал ее ближе, просто я свою позицию высказал. Ему решать, спокойно он ее примет, или устроит истерику. Его вопрос остается без ответа, потому что к столу подходит вначале Кирилл Петрович, а после и Стася с мамой.

Судя по внимательному взгляду, направленному “молодым человеком” на Стасю, он таки будет решать проблему не со мной, а с ней. И я надеюсь, что не при всех. Ума ему, слава богу, хватает на то, чтобы попросить ее поговорить наедине. Стася растерянно кивает, бросает на меня взгляд из-под опущенных ресниц и снова встает. Они идут куда-то за дом, мой бокал снова пополняется виски, но пить уже не хочется, хотя за мной приедет водитель.

Я, то и дело, поглядываю в сторону, куда они ушли. Кирилл Петрович пытается меня отвлечь, да и мама старается, что-то расспрашивает. Явно заговаривает зубы.

— Простите, — я встаю, бросаю салфетку с колен на стол и размеренным быстрым шагом иду за дом.

Мне не нравится, что они там вдвоем и, как оказывается, не зря. Стоит мне почти дойти, как я слышу:

— Максим, пусти, я не хочу!

Я ускоряю шаг. Они стоят дальше угла, “молодой человек” что-то настойчиво объясняет Стасе и позволяет себе трясти ее за плечи, как тряпичную куклу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты всё поняла?

О как?! Голос подавать умеет? А чего со мной таким мямлей был? В штаны наложил или испугался, что в нос дам? Вот за нее и дам.

Развернуть, ударить, прижать ее испуганную к себе, обнять за плечи.

Стася трясется, хватается руками за мою спину и жмется так, что я чувствую ее дико колотящееся сердце. Все-таки, мало я ему врезал. Я бы обязательно влепил еще, но Стася вдруг едва-слышно шепчет:

— Забери меня отсюда. Забери, пожалуйста.

Черт их знает, что у них за семейка, раз мама настойчиво сватает его к придурку, но девушку, которую считаю своей, защитить обязан.

— Идем.

Обнимаю ее за талию и веду к выходу, по пути набирая водителя. Максимка плетется сзади. Гонору хватило только потрясти более слабого противника, хотя я надеялся, что он хотя бы тут попытается остаться мужиком.

Ошибся.

— Ой, что же это? — причитает Стасина мама. — Вы что наделали? — и смотрит на меня так… как на главное зло в этом доме.

— Справедливость восторжествовала! — я больше не пытаюсь быть вежливым. — Малыш? — я отстраняю от себя Настю. — Даню сможешь забрать? Водитель через пять минут будет, как раз успеете собраться. Обещаю, что тебя никто не побеспокоит.

Она кивает, смотрит на меня своими огромными глазами, полными слез, но кивает и быстро убегает в дом.

Ее мать тут же забывает о раненом мальчике рядом и устремляется за дочерью:

— Стоять! — рявкает вместо меня Кирилл Петрович. Я уже говорил, что он мировой мужик?

— Максимка, — все так же продолжает причитать мама Насти. — Что же это? Как же так?

Она смотрит на меня так, что была бы возможность — убила бы на месте. Ну да, виновник всех бед Станислав, знакомьтесь. Самое смешное, что он ведь даже не пытается объяснить ситуацию, а спокойно принимает жалобы, как от родной матери, сжимает руку женщины, тоскливо улыбается, мол, вот, победила гора мышц. Становится даже смешно.

— Стася едет со мной, — произношу ровным уверенным голосом. — А ты, — я бы с радостью ткнул в него пальцем, но сейчас хватает одного взгляда, чтобы тот замер по стойке смирно. — Чтобы я тебя радом с ней не видел.

— Сынок, — обращается ко мне отец Стаси. — Ты скажешь, что произошло?

— Вы не волнуйтесь, — кладу руку мужчине на плечо и легонько похлопываю. Все же, у него проблемы с сердцем, ему нужен покой и тишина, а не вот это вот всё. — Стася ваша в полной безопасности доедет домой. Слово даю.

Он кивает, протягивает мне руку для пожатия и вовсе не обращает внимание на жену, которая пытается до него достучаться и “вправить мозги”, мол, куда же ты дочку отпускаешь. С нелюдем.

Через пару минут подъезжает водитель, а из дома выходит Стася. В нерешительности останавливается неподалеку, топчется, ждет, что я ее руку потяну, что ли. Подхожу к ней, обнимаю, целую в развевающиеся волосы и тихо спрашиваю:

— Поехали?

— Я с папой попрощаюсь и едем. Он волноваться будет, а ему нельзя.



Глава 29

Всю дорогу меня колотит. Даня засыпает на моих руках почти сразу, но я никак не могу успокоиться, трясусь, как осиновый лист и не могу поверить в то, что услышала. Наш разговор быстро всплывает в памяти:

— Ты что думаешь, будешь крутить задницей перед двумя мужиками, а мы, как идиоты, станем крутится вокруг и прыгать выше головы?

— Макс, что ты?