Право на сына

— Ты должна поговорить с ним, потому что бедный мальчик до сих пор не понимает, кто это был и почему ты предпочла уехать с ним.

Мой истерический смех вырывается непроизвольно. Мама, как всегда, принимает чью-угодно сторону, но меня слушает в последнюю очередь. Кажется, даже не обидно. Страшно лишь то, что я надеялась, будто она может понять, выслушать, принять мою сторону и сказать, что я права.

— Ты все сказала? — спрашиваю у нее, садясь обратно в кресло и устало опираясь на деревянную поверхность стола.

— Нет, он ужасно на тебя влияет! — восклицает мать. — Ты уже мне хамишь.

— Знаешь, что мне сказал Максим? — вдруг перебиваю ее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На глаза почему-то наворачиваются слезы. Кажется, я все еще надеюсь, что она поймет, выслушает меня и в ее голове сложится пазл. Мама молча ждет, когда я продолжу, стоит, уперев руки в боки и ждет, пока я обнажу перед ней душу.

— Он мне угрожал, — стараюсь говорить как можно спокойнее.

— Кто? — удивляется она. — Максим? Дочка, ты уверена? Может, ты что-то не так поняла?

Я усмехаюсь и утираю проступившие слезы тыльной стороной ладони. Встаю и из последних сил говорю:

— Я была рада повидаться, мама, но будет лучше, если ты уйдешь.

Глава 33

— Нет, ты посмотри на нее, — рычит мама после моих слов. — Засранка. Уйти я, видите ли, должна. Когда же ты думать начнешь, Настя? — со вздохом произносит мама. — Максим твое будущее, а этот… бросил тебя раз, бросит и второй.

— Он меня не бросал, — зло произношу, готовая рассказать ей, как все было.

— Ой ли? Не бросал? А что? Ты его бросила? Богатого, успешного и готового на тебе жениться? Так, хочешь сказать, было?

— Мы были знакомы одну ночь, — прочистив горло, наконец, признаюсь ей. — Я хотела от него ребенка, потому что у меня была проблема со здоровьем. Он спас меня у клуба, мы поехали к нему и… теперь у меня есть Даня.

Мама молчит. Кажется, переваривает полученную информацию, чем позволяет мне немного перевести дух. Я не собиралась рассказывать ей всё вот так… вываливать без подготовки и ставить перед фактом, но она на оставляет мне выбора. Давит отношениями с Максимом и тем, какой Стас плохой, а ведь это я обманом хотела забеременеть от него.

— Какие это проблемы со здоровьем? — мама садится обратно за стол и выжидающе смотрит.

Ее уход откладывается, поэтому я спрашиваю, будет ли она кофе. После утвердительного кивка занимаю руки готовкой напитка и попутно рассказываю о том, как узнала о своем диагнозе и о лечении. Я не хотела говорить об этом матери, когда лечилась, а потом, после беременности, решила, что это уже и неважно. Сейчас же мне кажется, что это было глупо. Можно было поделиться с родителями и всего этого, конечно же, не было.

— Но почему ты мне не сказала? — задает вполне рациональный в ее положении вопрос.

— Не знаю, — пожимаю плечами. — Не хотела вас волновать, план у меня уже был. Я хотела забеременеть и родить именно от Стаса, — вздыхаю, не надеясь, что мама поймет. — Он просто… идеально подходил на роль отца моего единственного ребенка, мама.

— И ты просто… забеременела с первого раза? — удивляется мама.

— Да, у меня была стимуляция, это сработало!

Мама молчит и нарушает молчание лишь когда я ставлю перед ней чашку с кофе и сажусь напротив с чаем.

— Не могу поверить, что это сделала ты, — наконец, произносит она. — И что у вас теперь с этим Стасом? Ты сказала ему о ребенке? — вновь допытывается.

Я мотаю головой и смотрю в упор на мать. Знаю, что она сейчас скажет. Что я должна была сообщить ему, ведь это и его ребенок тоже, но она молчит, пьет кофе и будто думает, что сказать.

— Максим тебе совсем не нравится?

— Мам, он как брат для меня, понимаешь, — я вздыхаю. — Он хороший, но мы не будем вместе. И там, на ужине, я его испугалась. Кстати, что за деньги он тебе давал?

Она прячет взгляд в чашке с кофе и нервно поправляет выбившуюся прядь волос. Видно, что не хочет об этом говорить, но все же отвечает:

— Я просила его помочь с машиной. Ты же знаешь, что у нас она сломалась. Но я не денег просила, а именно специалиста найти, ну или самому посмотреть, он как-то говорил, что понимает. А он денег перечислил и сказал, чтобы всё сами. Я как-то не подумала отказываться.

— Много денег, мам?

— Тридцать тысяч, — она взволнована и растеряна, видно, что рассчитывала на помощь, а теперь все изменилось.

— И как мы будем возвращать? — спрашиваю у нее. — Он ведь напоминал тебе, да?

— Вчера, — она пожимает плечами. — Мы разговаривали и Максим сказал, что раз уж вы теперь не вместе, неплохо бы и вернуть то, что он дал.