Право на сына

Настя смотрит на меня испуганными глазами и прижимает Даню ближе. Я не хочу объясняться, особенно в том, в чем не виновен, но видимо, придется.

— Все было не так, — говорю серьезно. — Я сказал, что твоей маме стоит думать и только потом делать. Я не хочу видеть Максима ни рядом с тобой, ни рядом с нашим сыном.

Стася часто моргает, делает глубокий вдох и едва заметно мне кивает. Переводит взгляд на свою мать и говорит:

— Тебе и вправду стоит думать, мама.

Она уходит, а я следую за ней, тяжело вздохнув. Я вообще не планировал столь долгий разговор. В мои планы не входило разговаривать со Стасиной мамой слишком долго и уж точно я не хотел, чтобы последнее слово осталось за моей женщиной. Если что я и усвоил в предыдущих отношениях с девушками, так это то, что нельзя настраивать дочь против матери. А сейчас, кажется, произошло именно это.

Я прошу Стасю подождать, но она лишь ускоряет шаг, добирается до автомобиля и в полном молчании укладывает Даню в детское кресло, после чего размещается на переднем сидении, все так же мне не отвечая и полностью уйдя в себя. Я сажусь рядом, завожу двигатель, и через несколько минут мы покидаем территорию дома ее родителей.

Настя явно расстроена, смотрит впереди себя и вовсе не обращает на меня внимания. Паркуюсь неподалеку от одного известного кафе, в котором точно видел детскую комнату и меню для малышей. Пока Даня поиграет, мы сможем откровенно поговорить. Хотя бы о ее родителях и о том, почему я так сказал матери. Между нами недосказанность и недопонимание, и я хочу это исправить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Почему мы остановились? — растерянно спрашивает Стася, осматриваясь.

— Пойдем выпить кофе и накормить Даню. И поговорить. Можем поехать ко мне, если хочешь. Или к тебе. Но поговорить нам в любом случае придется. Здесь есть детская комната и прекрасное меню для Дани. Он поест и будет играть, а мы сможем обсудить всё.

Настя соглашается, и мы выходим из автомобиля. Даня резво идет рядом с нами, садится за столик, а после остается в детской. Пока мы ждем заказ, он играет, а я думаю, с чего начать разговор. Вся злость на Настю и на то, что она скрыла от меня сына куда-то выветрилась. Я хочу быть с ней максимально откровенным и получить то же самое в ответ.

Она меня задела.

Три года назад и сейчас.

Она не взяла деньги, которые я ей дал. Впрочем, я и не ждал, что возьмет. Хотел унизить и уколоть, потому что узнал, что она соврала. Она прекрасно знала, кто я. Она была подписана на меня в инстаграм, смотрела сторис. Я выяснил это, проведя полчаса в ее телефоне. Но честно ведь отвечала, что не знает. Искренне так, улыбаясь мне в лицо.

Я как-то за секунду сопоставил ее признание с поведением и понял, что она планировала забеременеть с самого начала. С того самого момента, когда пришла в клуб и наблюдала за мной. Это злило. Меня не спросили, хочу ли я. Не поинтересовались, нужен ли мне ребенок, о котором я не буду даже знать. Обычно девушки пользуются услугами клиник, выбирают мужчину, беременеют, но она пошла дальше. Надавила на живое. Что она меня не знает и я просто ей понравился.

Кому-то, конечно, фигня, а мне, который в каждом направленном взгляде видел восхищение и капающую на пол слюну, это казалось чем-то сверхъестественным. Девушка, которая понятия не имеет, кто я такой. Она возбуждала, волновала, с ней хотелось разговаривать и просто смотреть на неподдельную реакцию ее тела на мои ласки. А потом я узнал, что она меня обманула. А спустя три года узнаю, что она так и планировала и еще родила от меня ребенка.

Узнай я об этом чуть раньше. До того, как Стася меня втянула, не знаю, как бы поступил. Разозлился, пригрозил забрать ребенка. Понятия не имею, но хорошего было бы мало. Но она покорила меня во второй раз. Искренностью, которая на этот раз была на сто процентов неподдельной. Она на меня смотрела, а я думал, что не заслуживаю ее.

А теперь у меня двухлетний сын и проблемная женщина, которая не может справиться с собственной матерью и ее это волнует.

— Прости меня за этот цирк, — наконец, выдыхает она. — Я понятия не имела, что мама это устроит. Мы разговаривали с ней не так давно, она пожелала мне счастья и сказала, что все понимает. Мы… нормально поговорили.

— Тебе не за что извиняться. Я не нравлюсь ей и это нормально. И я не собирался ограничивать ее в общении с внуком, просто… хотел напугать.

— Ей будет полезно, — Настя пожимает плечами. — Она меня не слышит. Я объясняюсь, но она только делает вид и… прости, — снова извиняется. — Давай просто переведем тему.

К нам подходит официант, оставляет заказ на столике. Настя уходит за сыном в игровую и приводит его к столу, чтобы он перекусил. Я впервые вижу его так близко и не понимаю, как не замечал нашего сходства ранее. Все дети, конечно, почти на одно лицо, но ведь мои глаза, щеки, улыбка и взгляд исподлобья, которым он на меня смотрит. Наверняка не понимает, что нужно этому незнакомому дяде и почему у него снова отобрали Максима.

Я злюсь теперь на Стасину маму.