Право на Тенерифе

– А почему бы и нет? Они в таком положении, за любую соломинку схватятся. Я еще Костику скажу, что поругалась с тобой немного, глядишь, он той и передаст.

Марина, хотя и понимала, в какой сложной игре ей нужно будет участвовать, все же согласилась, скрепя сердце. Все-таки Алина была ее подругой, и она хотела помочь ей, она желала ей счастья.

Ей предстояли тяжелые будни на работе: помимо рабочего процесса, она должна будет разведывать все о планах врага, а потом еще и подливать масла в огонь, провоцировать его пассию. И все-таки с каким наслаждением она станет «доносить» матери о том, что «проклятый» Костя делает дорогие подарки жене, что он вывозит ее с детьми отдыхать.

Да, Марина была верным другом, потому желала сопернице поражения так же сильно, как и сама Алина.

Прошло три недели, как Катя была в больнице. Юля каждый день приезжала к ней вечером в надежде, что врач, которая часто задерживалась на работе до семи-восьми вечера, сообщит ей о положительной динамике, а лучше всего, скажет, что Катю скоро можно выписать. Но та как будто неохотно общалась с ней, ссылаясь на огромное количество историй болезни и извечную необходимость выписывать лекарства на завтра для всех пациентов.

Юле иногда казалось, будто Надежда Максимовна намеренно не хотела с ней разговаривать, потому что сама она ей была неприятна. Все, что она смогла понять за это время, так это то, что Катя реагировала на лечение не очень хорошо, белок в моче уходил, но слишком медленно.

Альбумин пришлось переливать дольше, чем планировалось – не несколько дней, а почти три недели. Причем, если сначала Катя отказывалась от еды и была очень вялой, не вставала с постели, то затем к ней вернулся аппетит, да какой, и она теперь была вечно голодной. Юля возила ей огромные сумки с продуктами, ведь ей совершенно не хватало больничной еды.

Очень быстро дочь начала прибавлять в весе, теперь это были уже не отеки, а самый настоящий лишний вес. Но врач говорила, что это нормально при том, сколько Катя ест. А ела она, по словам доктора, из-за преднизолона: он усиливал аппетит.

Но Юля как-то между делом на работе открыла в Интернете инструкцию к этому препарату и тут же пожалела, что прочла ее. Из нее она узнала, что длительный его прием снижает метаболизм, а значит, не только обжорство делало Катю такой полной. И все-таки даже снижение метаболизма было самым безвредным побочным действием препарата.

Юля в ужасе прочла про его действие на слизистую желудка, про катаракту, неврологию, остеопороз и многое другое. И, как говорила врач, все это были реальные побочные действия, а не вымышленные, написанные под предлогом «на всякий случай», и они развивались со временем почти у всех пациентов.

Но сегодня был особенный день. Юлю вызвала врач. Она отпросилась с работы пораньше, чтобы успеть приехать к пяти часам. Хмурое лицо Надежды Максимовны показалось ей невероятно усталым и мрачным.

– Я вас позвала, – начала она, отчеканивая каждое слово, будто разговаривала с не самым умным собеседником, – чтобы сказать, что ваш ребенок очень медленно поправляется. Как правило, дети реагируют на лечение намного быстрее.

– Насколько быстрее? – замерла Юля.

– Через три недели полной дозировки у детей уже белка в моче либо нет, либо почти нет.

– А у нас два грамма – это много?

– Это, так скажем, – подбирала слова врач, – прилично. Радует то, что теперь мы, наконец, отказались от переливания альбумина, организм сам стал лучше компенсировать потери. Надеюсь, к альбумину мы больше не вернемся. Однако все остальное пока не так хорошо. В связи с этим я хочу вам напомнить про диету. От вашей диеты теперь все зависит: не только вес ребенка, но и состояние почек. Чем более правильной пищей Катя питается, тем легче почкам. Вы ведь не даете мяса?

– Нет, конечно, как вы и сказали.

– Это хорошо. Не кормите ее ничем вредным для почек: сократите потребление высокобелковой пищи, молочных продуктов. Никаких консервов, консервантов, печенья, хлеба, конфет, шоколада, никаких чипсов, бананов, ничего жареного, копченого, соленого.

– Что же ей тогда есть? От бессолевой и безмясной диеты она и так с ума сходит.

– Варите супы. Давайте кефир.

– Я так и делаю. Но Катя не может есть только эти пустые супы, у нее страшный жор. Она меня скоро саму съест уже.