Право на власть

– Вы украшения продаете, помогай жене красавицей выглядеть.

– Выг уже объяснял, нарядим с дочуркой на зависть боярским женам.

– Княже! Сколько нам в Новгороде стоять? – с поклоном обратился десятник Стацен.

– Как поможешь им устроиться, так и возвращайся, и новиков с собой уводи. А то загуляют без меры.

– На то кнут есть! – засмеялся десятник. – Разок вдоль спины огрею, да родичи добавят на смех девкам!

Норманн прошел вдоль вереницы саней, проверил крепление ворот и решеток, затем раздал новикам и воинам по серебряной монете. Они в храм пойдут, вот и пригодится денежка в дар положить. Отец Софроний прочитал молитву, а матушка Евдокия одарила всех просвирками. По снегу щелкнули бичи, караван потянулся на выезд.

Молодцы итальянцы, хороший спортзал сделали! Пусть невысок, никто не собирается здесь играть в футбол или волейбол, зато для тренировок и занятий с воинами очень удобен. В шубах тоже можно отрабатывать построения, да здесь намного удобнее. Норманн закончил занятия по рукопашному бою, которые регулярно проводил с новиками из княжеской сотни, и присел отдохнуть. Освободившееся место тут же занял Ахилл и принялся за пополнение, которое учил «генуэзскому строю». Дружина стремительно разрасталась, из Новгорода вместе с попутным обозом пришло с полсотни воинов и более сотни корабельщиков, за ними еще две с лишним сотни новиков. Правду говорят, что земля слухами полнится.

– На торгу только и разговоров, что о твоей удали да богатой добыче, – с приездом отчитался Стацен.

– Откуда столько новиков набрали?

– Молодежь пришла с Плотницкой и Софиевской стороны, а больше всего прибежало с Тарасовецкого посада.

– Многовато, не беглые ли?

– В том будь спокоен, княже, сам с родителями говорил. В Новгороде запомнили твое слово.

– Что за слово? Не припомню.

– Ты летом новиков набирал только с родительского благословения.

– А, ну да. Как же иначе! Парень из дома сбежал, а я его укрыл. Так не должно быть.

– Горожанам нравится твое требование. Немало случаев, когда юноши набедокурят, а потом бегут в княжескую дружину.

– Что скажешь про наших новиков? Не задирались в городе?

– Нет, только важничали чрезмерно, шубы нараспашку, пуговицы золотом блестят, пальцы в серебряных перстнях.

– В Новгороде перстней накупили?

– Да что ты, княже! Дай Тикшу серебряную монету, он ее вмиг в перстень перельет.

Вот это уже бардак! Серебро чеканить в монеты, а затем монеты переделывать в бирюльки! Норманн достал записную книжку и сделал пометку на память. Серебро уже закончилось, надо ждать лета и снова идти в набег, без злата-серебра вся его армия вмиг разбежится на вольные хлеба. Послышалось два звонких удара в сторожевой колокол – нововведение Норманна, своего рода служба времени. Антонио сделал часы по типу песочных, только с водой, а дежурный взвод отбивал общегородскую побудку, начало и конец рабочего дня да обеденный перерыв. Идея прижилась, вскоре весь город перешел на единый распорядок дня. Пора на обед в княжеский терем, который престал пугать кладбищенской тишиной, когда вздрагиваешь от упавшей на кухне ложки. Дело не в смене обуви, немецкая прислуга и валькирии по-прежнему ходили в чунях. Приехавшие греки – монахи оказались на удивление шумными и говорливыми. Трое из Валаама, Иоанн, Михаил и Федор, духовные наставники Норманна и норвежских воительниц, а с обозом приехал Захарий. Как обычно после обеда все остались за столом на ставший традиционным обмен впечатлениями.

– Князь Андрей! – обратился Захарий. – Откуда тебе известно, что тертое дерево надо настаивать на серной кислоте?

– У китайцев узнал, – привычно соврал Норманн.

Не говорить же, что информация из компьютера Максима!

– И бумага станет такой белой? – Монах любовно провел ладонью по глянцевому листу конторской книги.

– Не знаю, должны быть еще какие-то добавки. Ты можешь экспериментировать в меру собственной фантазии.

– Для этого нужны деньги.

– Не беда, помогу. Удача сама не прыгает в объятия, сначала надо побороться.

– Спасибо, князь Андрей! Еще вопрос, ты зачем приказал выложить керамическими плитками ванны для тертого дерева?

– Серная кислота сожжет любой чан, а известь испортит саму кислоту.

– Я отпишу в Византию, алхимик нужен.

– Пиши, денег на дорогу дам.

– Herr Norman von Russ[10], – шепнул материализовавшийся у плеча дворецкий, – приезжий купец просит аудиенции.

– Зови.

Приход торговца давал шанс увильнуть или сократить занятия с отцом Иоанном, который ежедневно вдалбливал Норманну греческие падежи, суффиксы, спряжения и наклонения. Купец робко вошел, отвесил общий поклон, перекрестился, а заметив сидящих за столом монахов, облегченно вздохнул.

– Никак оробел? С чего так? – спросил Норманн.

– У тебя воинов полный двор и дозоры от Рыбреки. Поневоле забоишься.

– Садись за стол, перекуси с дороги.

– Спасибо за приглашение, княже, сыт. У меня письмо к тебе от архиепископа Василия. – Купец передал дворецкому залитый воском свиток.

– На словах что-либо передавал?

– Что ты, княже! – Купец в ужасе отшатнулся. – Свиток монах на торгу дал, велел поспешить.