Право на власть

Следующие два дня превратились в бесконечную кутерьму. Норманн неожиданно для себя стал экспертом по езде на верблюдах. Злюкистая двугорбая скотина безропотно исполняла все его приказы, зато тевтонцев вообще не воспринимала. Вернее, относилась к господам рыцарям как к неудобному багажу, который, в отличие от корзины, можно еще и куснуть. Напуганные жалостливой историей бывшего купца из Марселя, господа фон-бароны мужественно повторяли попытки покорить двугорбый Эверест, но с одинаковым успехом можно было приказывать соседской свинье, что безмятежно жевала супчик из тины с головастиками. В то же время Норманн под навесом рисовал копии с карты Великого шелкового пути. Китайцы приносили шелк, деньги и перья. Из последних «великий картограф» делал капиллярные трубочки, наполнял тушью и ловко выводил линии. Карта с дорогами, реками и горами получалась менее чем за час. Единственной задержкой стал сопроводительный текст, но вскоре все требуемые иероглифы были тщательно нацарапаны на глине, и работа пошла намного быстрее, а мешочки с монетками росли на лавочке приятной горочкой. Он даже успел сделать одну копию для себя. Купцы немного подкорректировали карту, дополнив какими-то местными ориентирами, и изменили места пересечения рек. Все верно – мостов еще нет, караваны переходят на другой берег по бродам. Но вот наступил долгожданный рассвет, когда упирающихся верблюдов выволокли за ворота Сарай-Берке. На прощанье Норманн обнял Хинриха Папа, затем пожал руки Йохану и Осеандру, снисходительно похлопал по плечу тевтонцев и пожелал всем удачи. Он долго смотрел вслед уходящему каравану, пока последний верблюд не растаял в мареве приближающегося лета.

Глава 12 Персия

Астрахань прошли на утро следующего дня, здесь уже было нечто похожее на маленький городок. Над крышами домов возвышались шпили трех церквей, виднелись дымки кузниц, несколько домов выделялись традиционной европейской архитектурой. Но в целом это все же был караван-сарай, да и расположенное поблизости монгольское стойбище накладывало на общую картину свой азиатский отпечаток.

– Варуч! – позвал Норманн корабельного старшину. – Почему здесь такой высокий причал?

– Ты в Нижний Новгород загляни, вот там действительно высокий причал, а здесь что, всего на два человеческих роста.

– Не понял, здесь колебания уровня моря, до устья Оки морской воде никогда не добраться.

– Странный ты. При чем здесь море? Вода поднимается в половодье, в некоторых местах аж на четыре человеческих роста.

– Никогда бы не подумал!

– Ты не жил у большой реки, вот и не думал. Расскажи степняку про океан, тоже не поверит.

– Обратил внимание на малолюдные улицы?

– А то! Правду сказал, войной пошли поганые, в Персии хорошие цены! Попутчиков не возьмем?

– Ты о тех, которые машут нам с берега руками?

– Ну да. Остальные, вишь, просто так на нас глазекают.

– Не, мало ли что, а вдруг ясак стребуют. Золота с тех людей не возьмем, а потерять можем многое.

– Твоя правда, погоня за шальной деньгой никогда до добра не доводила.

Вскоре берега начали разбегаться вдаль, а воздух принес неповторимый запах моря. Штиль, ни малейшего ветерка. Шли на веслах, но с осторожностью. Усыпанное звездами небо и яркий серп луны могли порадовать влюбленных и поэтов, зато кормщики опасливо посматривали по сторонам и чуть ли не ежеминутно требовали бросать свинцовый грузик. Норманн заступил к рулевому веслу перед самым рассветом.

– Ну как глубины?

– Да хрень непонятная. – Корабельщик с досадой сплюнул за борт. – С вечера по мелководью идем.

– Грунт не изменился?

– Каждый час грузик смазываем жиром, и все одно и то же – только ил налипает. Ни одной песчинки или ракушки.

– Берега не слышно?

– Какой там! Тишина!

– Никто сигналов не подавал? – Норманн посмотрел на многочисленные огоньки своего флота.

– Не, у всех спокойно, никто не потерялся. Наша пятерка идет как на поводке.

– Ну и ладненько, давай весло да ложись спать, вон небо на востоке начинает светлеть.

– Я лучше рыбу половлю, народ на завтрак свеженьким лососем порадую.

– Здесь же море, рыба ушла в реки на нерест.

– Да какая разница, вишь круги по воде? Явно кто-то мелочь гоняет.

Корабельщик занялся снастью, а Норманн, поглядывая на компас, правил строго на юг, где во второй половине дня должен открыться остров Чечень. Если верить Максиму, они проходили самое неприятное, с точки зрения погодных условий, место.