Право на выбор

Император в несколько шагов преодолел разделяющее нас расстояние, заставив меня невольно вжаться в ствол дерева, от которого так и не успела отойти, и отрезая все пути к спасению.

— Не понимаю, о чем вы, — пробормотала, облизывая внезапно пересохшие губы. — Мы просто разговаривали.

— Вот как… — Светлые глаза гневно сверкнули. — Аллард перестал заниматься, а еще совсем недавно подготовка к ритуалу была для него важнее всего на свете. Теперь он каждый день гуляет в парке, любуется цветочками, как изнеженная юная сирра. Забросил все дела, таскается за тобой как привязанный, и все это ради пустых разговоров?

— Ну… да.

А что еще я могла ответить?

Айар качнулся ближе, резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

— Издеваешься?

— Я не…

— Ты оплела своими чарами Саварда, попыталась приворожить меня, теперь за наследника принялась. Хочешь, чтобы и он потерял голову?

Что значит «попыталась приворожить меня»? Когда такое было? Вспыхнувшее в душе негодование вернуло силы, помогло победить страх.

— Я не… — снова собралась объясниться, но мне опять не дали этого сделать.

Раиэсс схватил меня за плечи, дернул к себе так грубо и резко, что я больно ударилась о его твердое тело.

— А сейчас ты собиралась «просто» его поцеловать? — плеснул он мне в лицо свистящим шепотом.

— Я не… — начала в третий раз. И с тем же результатом.

Айар ничего не слышал. Не желал слышать.

— Тогда и меня тоже… просто так… — Он не отрываясь смотрел на мои губы. — Хочу почувствовать, какая ты на вкус…

Сладкая я, сладкая, черт возьми!

Раскаленный летний зной дрожал в хрустальной глубине невероятных золотых очей, манил, звал. Захотелось окунуться в него, нырнуть с головой и забыться навсегда.

«Кэти… Только моя… Никому не отдам…» — пронесся в памяти хрипловато-горячий стон, мгновенно вырывая из прозрачно-янтарного плена.

— Нет, — произнесла твердо, упираясь руками во вздымающуюся от частого дыхания грудь. — Отпустите.

Бесполезно. Император не разжал рук, не ослабил хватки, наоборот, стал наклоняться ниже. Хотелось плакать от безысходности и неправильности происходящего. Что творит этот мужчина? Савард не простит такого своему опекуну. Никогда.

Жесткие пальцы зарылись в волосы, стискивая их на затылке.

— Пожалуйста… — Попробовала оттолкнуть Айара, вырваться, но силы были неравны. Оставалось только уговаривать в надежде, что удастся достучаться до неожиданно потерявшего голову мужчины. — Послушайте же! Нельзя ради минутной прихоти…

Сильный удар в плечо оторвал меня от мужчины, сбил с ног, отбросил в сторону, и я, вскрикнув, покатилась по траве.

— Хэссаш! — донесся издалека, как сквозь толщу воды, глухой встревоженный окрик.

Медленно подняла тяжелые веки, и тут же захотелось снова зажмуриться: рядом, глядя на меня в упор, стоял громадный диковинный зверь. Сильные, перевитые мышцами лапы с устрашающе мощными когтями, длинные смертоносные клыки, торчащие из оскаленной пасти, — существо очень походило на борэша, самого страшного хищника Эргора, и в то же время разительно от него отличалось. По густой рыжей шерсти, мягкой и нежной на вид, пробегали яркие сполохи, сплетаясь в струящуюся за спиной ослепительно-белую гриву. Зверь весь светился изнутри. Казалось, там, под переплетением стальных мускулов, бьется готовое взорваться в любую секунду маленькое яростное солнце.

Удивительное зрелище. Невероятное создание. Кьор рода Айар был смертельно опасен и завораживающе красив.

— Алхэ, Хэссаш! — Короткий жесткий приказ хлестнул по нервам.

Тот дернулся, заворчал, но отходить не спешил, наоборот, наклонился еще ниже и потянулся к моему лицу. В ту же секунду грудь резко обожгло — точно кипятком плеснули.

Медальон!

После устроенной императором проверки я больше не снимала подвеску. Не потому, что не хотела или забыла, — в первый же вечер попробовала это сделать и… не смогла. Казалось, артефакт прирос к телу. Несколько дней я нервничала, вновь и вновь пытаясь избавиться от злополучного украшения. Безрезультатно. А наутро после первого ночного урока, подбежав к зеркалу, увидела, что медальона нет. Сначала даже обрадовалась, что так легко отделалась от подозрительной драгоценности, а потом дотронулась до груди и похолодела. Подвеска никуда не исчезла — просто каким-то образом оказалась под кожей. Паниковать и суетиться было поздно, да и бесполезно. Оставалось ждать и надеяться на лучшее: до сих пор артефакт только помогал. У меня вообще появились подозрения, что обучение во сне — тоже результат его действия.

Все эти дни подарочек судьбы никак себя не проявлял, лишь иногда чуть нагревался, окутывая ласковым ровным теплом, а сейчас вдруг внезапно и очень настойчиво напомнил о своем существовании.

Накрыла медальон рукой и тут же услышала недовольный горловой рык. Хэссаш потянулся к моей ладони, мягко поддел ее прохладным шелковисто-бархатным носом, аккуратно отодвинул в сторону и замер, принюхиваясь.

«Девочки, не отвлекаемся! — зазвучал в ушах напевный негромкий голос. — Итак, формулы приветствия и прощания…»

Слова пришли сами собой.