Право на жизнь

Оставив людей в засидке, Данил выдвинулся на опушку леса. Вынырнул из зарослей подлеска, начал осматриваться. Огород. Полоса зеленеющей ровными рядами грядок земли тянется от края леса метров на сто, прямиком до сараев. Из-за сараев торчит крыша жилого дома с флюгером на коньке в виде стрелы. Тишина – ни корова не мыкнет, ни петух не заорет, даже птицы и те молчат. Только где-то в противоположном конце деревни слышны металлические удары – может, косу кто отбивает или ремонтирует чего… Так, а что там на счет кандидатов в языки? Ага: по огороду ползает молоденькая девчушка – Данил глянул в бинокль – годков шестнадцать. И – совершенно без каких-либо средств защиты. Он опустил бинокль, глянул на дозиметр – пятьдесят микрорентген! Нырнул в густой подлесок, прячась от посторонних глаз, проверил еще раз – не врет! Значит, опять намордник и костюм можно снять! Стянул противогаз, засунул в сумку, вдохнул с наслаждением, полной грудью – хорошо! Костюм бы еще стянуть, но с ним позже, не до того пока… Вновь высунулся из кустов, глянул – юная селянка за это время чуть приблизилась. Длинную юбку подоткнула за пояс, стоит задницей кверху, траву дергает. Край приподнялся, голые загорелые ноги видны аж до середины бедра… Распрямилась – ого! Данил ухмыльнулся – девчушка, а уже в теле… Вон как из-под рубахи выпирает. Как у Иринки, если не больше… Хороша! Ухмыльнулся – вот ее-то сейчас и возьмем… Развернувшись, ползком вернулся к группе. Бойцы слегка прибалдели, узрев командира, выползающего из зарослей без противогаза и тут же, сообразив в чем дело, поскидывали свои. Данил подождал пару минут, пока они надышатся свежим воздухом и приступил к первому этапу операции под названием «Пленение селянки»: Сашку угнал на опушку, в кусты, где только что сидел сам, Счетчика с СВД загнал на дерево, остальным же велел растянуться в редкую цепь и залечь, причем тяжелую артиллерию с пулеметами – Кубовича и Шрека – расположил по флангам цепи. Самое милое дело – кинжальным огнем группу прикрывать. Пусть только попробует кто под 7,62 сунется…

Однако операция со столь заманчивым названием провалилась, так и не начавшись. Едва добравшись до валяющегося в кустах Сашки и выглянув наружу, Данил увидел, как девчушка, расправляя на ходу юбку, уходит с огорода к дому.

Данил чертыхнулся.

– Чего там? – высунулся рядом товарищ. – Ушла?

– Не судьба нам, Санька…

Напарник усмехнулся, подмигнул:

– Тебе двух жен мало, что ли?

– Шучу, – отмахнулся Данил. – Шутки – шутками, а вариант с селянкой отпадает. Что делать будем?

Сашка показал глазами на огород. Данил оглянулся – из сарая вышел дюжий бородатый детина в клетчатой кепке, пиджаке на голое тело, угвазданных навозом штанищах с отвисшими коленями и кирзачах, и с решительным, даже каким-то грозным видом двинулся по тропке прямиком в лапы диверсантов.

– Нам фартит, Саня, – прошипел Данил, прижимаясь к земле. – Берем этого агрария. Ну, давай родной, давай… Че пузо-то чешешь – ты ближе подходи, ближе…

– Чего это он сюда прет? – заинтересовался напарник. – Нас, вроде, не мог увидеть, а если б и увидал – чесанул бы куда подальше.

Ответ последовал буквально через секунду – мужичина открыл рот и заорал:

– Э! Полкан! Сволочь кудлатая… А ну подь сюды! Вылазь-ка из кустов-то, вылазь! Нашкодил – отвечай!

– Собаку зовет… А! Мы ж когда лезли – кусты тряслись, вот он, похоже, и заметил… – догадался Сашка.

Данил молчал, напряженно следя за аборигеном. Напарник тоже умолк, переместился чуть левее, чтоб не мешать старшему товарищу и одновременно быть на подхвате. Замер.

Фермер, дойдя до зарослей, еще раз воззвал к совести сволочного Полкана и, не дождавшись, понятное дело, ответа, ломанулся сквозь подлесок. Прием «захват в плен» – классика жанра диверсионной разведки. Выполнять его необходимо вдвоем: один проводит захват, другой в это же время затыкает рот и хватает оружие противника, чтоб, не дай Бог, не загремело. Но это – в боевой обстановке, если против тебя серьезные товарищи работают. А тут – абориген… Мужик даже заорать не успел, когда буквально из-под ног поднялась дотоле тихомирно валяющаяся на земле куча мусора. Данил только увидел вспыхнувший в его глазах испуг – и врубил круговым ударом справа в голову. Грубо, но действенно. Нечего всякие там кружева из финтов плести, много чести. Аборигена снесло в бок, чуть на Сашку не рухнул. Напарник сноровисто – не прошли уроки полковника даром! – заплел языку руки, и друзья оттащили его в глубь леса. Уложили под дерево, на котором кукушкой сидел Ван, уселись рядом.

– Как думаешь, когда в себя придет? – поинтересовался Сашка, разглядывая агрария. – Кажись, переборщил ты…

– У меня все точно отмерено, – усмехнулся Данил. – С полчаса проваляется, если не трогать. Но ждать нам некогда. Буди.

Сашка миндальничать не стал – наклонился и резкими, энергичными круговыми движениями потер уши обеспамятевшего аборигена. Подействовало – мужик дернулся, приходя в себя, захлопал глазами, оглядываясь. Увидел склонившиеся над ним лица – вжался в землю, взгляд панически заметался между напарниками.