Право на жизнь

– Через пять минут будем. Ждите.

– Будет тебе начальство, Прокофьич, – Данил присел рядом с председателем на низенькую скамеечку, вытянул вперед ноги. – А ты мне расскажи-ка пока, как вы тут живете-выживаете столько-то лет…

Прокофьич отложил поделку в сторону, оглядел стоящих вокруг него бойцов.

– А вы что стоите, ребятушки? Садитесь, чай, в ногах правды нет… Как живем, спрашиваешь? Да как… Для нас, пожалуй, ничего и не изменилось, после Удару-то. Все по-прежнему.

– Как же вы с радиацией-то справились? – спросил Сашка.

– Дак нас и не задело почти, – развел руками Прокофьич. – Кому мы тут нужны, в тайге. У нас важных объектов поблизости нет и из больших городов – только Сыктывкар, да и то в сотне километров к северу. Нам разве что с осадками пару раз перепало – и того хватило. В первые годы до тридцати бэр[20] доходило, пришлось в погребах посидеть. Помирали, конечно, люди, но не так, чтоб поголовно… К тому же, Л-1[21] у нас тут у многих имелись – мужики-то охотники большинство, по болотам в них, по уточке – самое милое дело ходить. Пара дозиметров была…Так и спасались.

– А питались чем?

– Запасы в закромах-то были… Сначала их подъедали, а опосля уж, через пару лет, когда и вовсе до нуля упало – огородики заново засеяли, скотинку завели, птицу… Все ж свое, на задах растет да на полях гуляет.

– Ну а одежда, обувь? По хозяйству чего… кастрюли, там, ложки-вилки? Да, наконец, патроны для ружей – где берете?

– Эвон ты завернул… Я ложки-вилки железной сколько уж лет не видал, – усмехнулся Прокофьич. – Баклуши бьем – зимой-то че еще делать? И одежонку тож сами ладим. Сами ткем, сами шьем… Ну а за патронами – в город пару раз ходили да разок караван торговый к нам забрел. Много-ль нам их нужно-то – для охоты только. Охота она ведь тоже прибыток в дом дает.

– Раз охотитесь – значит, в курсе, что и как в округе, – заметил внимательно слушающий председателя Данил – вдруг нестыковочка какая в словах мелькнет. – Так что же, дальше по дороге фон нормальный?

– Ну как сказать… Далеко не ходили, но километров тридцать еще – ниже единицы будет, точно. Дальше уж там Сыктывкар, ближе к нему повышается, ясно дело… – Прокофьич вдруг привстал, вслушиваясь – издали доносилось порыкивание моторов. – Ваши что ль?

– А чьи же…

– Ну, давайте встречать, – председатель с кряхтением поднялся. – Ох, грехи наши тяжкие… Э, Прошка! Сюда поди!

Из дома выскочил пацаненок лет десяти, босоногий, с одних штанах с лямкой через плечо. Данил пригляделся – похоже, и впрямь не соврал председатель. Штаны были явно не промышленного производства – серые, из какой-то грубой ткани. Холстина что ли…

– Проха, мотай по избам – гости к нам. Пусть бабы клуб к ночевке подготовят и пожрать чего. Все понял?

– Понял, деда, сделаю, – крикнул парнишка, срываясь с места.

– Ну, хорошо, – сказал Прокофьич, глядя в след пылящему по тропинке вдоль домов пацану. – Внучек мой, – пояснил он, отвечая на безмолвный вопрос Данила. – Батя-то его помер от радиации – эх и скверно умирал, Царствие ему небесное, – а он, значит, остался. Так вот и живем вчетвером: я, он, бабка да мамка его…

Данил, потерявший родителей и выросший практически в тех же условиях, мгновенно почувствовал себя последней сволочью. Вынюхивает тут, опасности ищет, Федора на нестыковках ловил… А селяне – такие же люди. Живут-выживают как могут, детей растят… Вот, на ночь приютить согласились. И хотя выхода-то у них и нет – но не по принуждению же принимают, с радушием. Баньку обещают, хлеб-соль… Аж противно стало от самого себя!

Шум моторов, между тем, уже порядочно приблизился и в самом начале длинной, тянущейся через всю деревню, заросшей травой улицы, показался БТР. За ним, обычным походным порядком, двигались фуры, кунги, КШМ и цистерна. Перед колонной, метрах в сорока, по обеим сторонам, шли два квадроцикла. Проскочив на скорости мимо, они лихо тормознули чуть дальше, оставляя место для каравана. Прополз бэтэр. Вслед за ним, подминая траву мощными колесами, прошли две фуры. Третья остановилась прямо напротив, фыркнув, заглох двигатель. Из хвоста колонны вырулил «Тигр», подъехал, встал, качнув пулеметом на крыше, неподалеку.

– Вот и начальство прибыло, – сказал Данил, кивая на выбирающегося из кабины Хасана.

Майор, успевший уже снять демрон и переодеться в свой официально-представительский камуфляж песочного цвета, перепоясанный ремнями, подойдя к председателю, кинул ладонь под козырек.

– Майор Хасан аль-Фаттих ибн Аббас, командир Первой Ударной бригады группировки «Береговое Братство». Вы председатель?

– Мы, мы… – ответил Прокофьич с легкой улыбкой. – Николаев Василий Прокофьевич. Давненько я военного человека не видал… Ну что ж – прошу в дом.

– Я так понимаю – договоренность уже достигнута? – проигнорировал приглашение Хасан.

Прокофьич согласно кивнул:

– А че ж… Нам разве жалко? Разместим вас в клубе – он большой, всех вместит. Технику там же оставите, рядом. Отдохнете, покушаете. Если кто хочет – в баньку проводим. Ну а завтрева и в дорожку…

– Благодарю, – коротко ответил майор. – В долгу не останемся.