Право на жизнь

– Да знаю я, что не любишь ты эту тему. Потерпи. Вот тебе в тот раз это и помешало косяк подметить, а у меня все в норме с детьми, поэтому я меж ушей не пропустил. Помнишь, чем второй сын Профа занимается? Кто у него начальник?

Данил задумался, припоминая.

– Так, э-э-э… Твердохлебников?

– Не Твердохлебников, а Твердохлеб, и не второй сын, а первый под ним ходит. А второй – в штабе сидит. И начальником у него команч Братства – Тарантул…

– И чего?

– Тарантул, Дань… – многозначительно повторил Сашка.

Данил несколько секунд таращился на напарника, а потом рассмеялся. Весело, от всей души.

– Намек понял… да только перегнул ты палку, дружище! На Паука намекаешь?

– Ну… Тела ведь так и не нашли.

– Паранойя, Саня, чистейшей воды. Как мог тот урод забраться без нормального защитного костюма, да по светящейся в полторы тысячи рентген местности в такую даль?!

– В какую даль? Разве мы знаем, где у этого Братства база? Может, за соседним холмом! Ведь не известно вообще ничего! Даже странно, почему с ними связались…

– Ничего странного, – пожал плечами Данил. – Жрать-то надо где-то искать. Мы ведь уже говорили об этом. Перед самым выездом – помнишь? Родионыч провел переговоры с Хасаном, все обдумал и на обсуждение выставил. А уж народ потом сам решал.

– Помню… Но все же странно… Приходит человек и говорит: идем со мной, там столько вкусного, – гнусавым голосом, подражая птице из мультфильма, пробормотал Санька. – И все послушно, как овцы за бараном-провокатором – на бойню…

– Ай-ай-ай, – усмехаясь, покачал головой Данил. – С чего бы это? Раньше, вроде, доверял Хасану, а как про Тарантула услыхал – все? Забери свои игрушки и не писай в мой горшок?..

Санька молчал, сопел только.

– Тебе Тарантул покоя не дает, вот что, – продолжал Данил. – Но я тебе так скажу – это ты уже через край хватанул. Так можно заподозрить каждого с похожей погонялой или фамилией, даже если он на противоположном конце шарика находится…

Сашка, все еще хмурясь, развел руками:

– Мое дело доложить…

– Забудь. Тот Паук давным-давно сдох и сгнил. Туда и дорога.

– Ну, тогда закрыли тему.

– Закрыли, – согласился Данил. – А теперь давай-ка так с тобой поступим… Я прилягу на часок, вздремну, а ты пока покарауль. Потом посты проверим, и тогда уж ты приляжешь. Радиостанцию-то верни…

Вздремнуть, однако, не получилось – не дали мысли. Лежа на груде хлама в дальнем углу, Данил размышлял над Сашкиными словами. Можно ли допустить такое… чудо – ну а как иначе это назвать? – что Паук вопреки всему – выжил? Честно сказать – маловероятно. Когда его выгнали, на поверхности светимость была за тысячу рентген – дед рассказывал. Даже демрон – двойной, не однослойный! – такое излучение долго не удержит. А Паук ушел в обыкновенном ОЗК, в котором при таком фоне меньше чем через час смертельную дозу схлопочешь, а через полтора-два – сгоришь заживо. Правда, ему вроде бы аптечку выдали, а в каждой аптечке упаковка «бэхи» лежит, но и протектор при таком фоне – не панацея. Ну, прошел бы он километра три за это время, ну пять. Да пусть десять – что изменилось бы? Вокруг на сотни километров такая же радиоактивная пустыня. Даже такие вот пятна, в которой стоит эта деревенька, тогда на всей территории Среднего Поволжья вряд ли были. И не спрятаться нигде, не укрыться – везде радиация достанет. Так что глупости все это, выдумки. Наверняка упал где-нибудь этот выродок под кустиком и скончался в жутких мучениях. А может – сожрал кто. Хотя нет, живности хищной тогда еще на поверхности не водилось – всего-то полгода с Начала прошло. Живность – она потом появилась.

«Живность, живность, – мозг, зацепившись за это простое, но почему-то заинтересовавшее его слово, начал вдруг мусолить его, не желая упускать из виду. – Живность, живность… Ах ты, мать твою! Живность!!!»

Он подскочил, ударившись лбом о торчащую потолочную балку – мозг наконец ответил на вопрос, что же не так было в гостеприимной деревушке.

– Саня!

Силуэт напарника, маячивший на фоне окна, вздрогнул от неожиданности.

– Фу-у-у– Напугал! Чего орешь?!

Вместо ответа Данил перещелкнул передатчик на командирский канал.

– Хасан, Добрыня на связи! Прием!

Тишина.

– Майор, мать твою! Добрыня на связи! Ответь!

Тот же результат. Сашка, уже поняв, что старший товарищ что-то сообразил, щелкал предохранителем своего калаша.

– Так, Саня, аврал, – Данил подскочив к окошку, выглянул наружу.

– Что не так? – коротко спросил друг.

– Скотины-то в деревне нет? Нет! А председатель что говорил?

Сашка, задумавшись на секунду, хлопнул себя по лбу.

– Точно! Ни «му», ни «кукареку»! И лепех коровьих нет! Вот почему тишина-то такая жуткая!

– А бойцы мясцо жуют – и много, на всю бригаду хватило, на полсотни здоровых мужиков! Сладкое мясо, в соусе…

– Едрить ту Люсю… – Сашкины глаза аж округлились от растерянности. – Человечина?

– Вот тебе и цифирки на воротах… Тут четверых сожрали, там пятерых… А в том, большом доме, вообще десятерых умяли – пир горой, наверное, стоял! И дата – когда…

– Что делать?