Право на жизнь

Но еще я не хочу жить в страхе и вечно прятаться в Академии. Если есть способ справиться с врагом, я должна его выяснить и сама выйти навстречу судьбе. Я должна узнать об этом маге все…

Тысячелетний упырь знает, как его побороть. Но Воракис уже подписал себе смертный приговор, нарушив условия освобождения и снова встретившись на моем пути. Шентия даже слушать не станет, просто испепелит того на месте. Но даже если послушает, притащит его за клыки в застенки, вампир рассмеется ему в лицо, но не скажет ни слова. Воракису скучно. Так и сказал: «Он Вас довольно скучно убьет». А мне поможет. Себе на потеху.

Без сожаления распорола ножом для писем предательский капюшон, когда-то бывший пелериной на синем балахоне, своей ученической форме. Никакого больше хаоса и случайностей, теперь я не могу себе это позволить.

Заботливая Талья уже разложила на кровати платье на вечер — алое, роскошное. Моя швея вновь превзошла себя. Рядом с платьем бархатная черная маска с алыми перьями, мистрис Скарта даже это предусмотрела. Перья безжалостно выдернула. У меня нет практически ничего, чтобы сделать нужную вещь, но сейчас чувствую — обойдусь и без сокровищ старого артефактора. У меня есть дар и есть один инструмент. Простите, господин Эрдис, я обещала этого не делать, но обману. У меня нет другого выхода.

Носитель выбран правильный, суть маски — скрывать хозяина. Клочок ткани от капюшона, шерсть манса-проводника, зазевавшаяся тень — все сгорает в черном пламени. Туда же отправляется маска, но не горит — впитывает огонь в себя. Нельзя использовать Тьму в созидании, в артефакторике это запрещено. Но мне сейчас закон не писан.

Примеряю, подхожу к зеркалу. Вместо отражения — смазанная тень. Не полная невидимость, но мне достаточно.

Бальное платье еще дождется своего часа, а пока — широкие дорожные юбка-брюки, мягкие удобные сапожки, вязаная простая кофта. Щит Огдена на шею. Дорожный алый плащ. Стою у окна, смотрю на прибывающих с охоты мужчин. Солнце клонится к закату, подкрашивая в розовый редкие облака. На широкий двор въезжают шумные всадники, ловчие волокут добычу. Вот Анхельм с Джаалем, веселые, взбудораженные, довольные. Хельме в седле держится не очень уверенно, зато улыбка до ушей. Император Нердес с шахом Джемреном о чем-то переговариваются. Арн Шентия тоже верхом на гнедом жеребце, залюбовалась выправкой и гордой статью.

Простите, Рона… нет, ваша светлость. Вы еще обязательно придете в бешенство, невзирая на все случившееся между нами, а в таком вашем состоянии я не могу называть Вас по имени. Вы хотели поговорить со мной этим вечером. Но сегодня у меня будет совсем другое свидание. — Санктус сангинем, это что, манс? Они еще рождаются? О, простите, дорогая… Я и забыл, как это — принимать гостей. Прошу Вас в мое скромное жилище.

Насчет скромности Воракис покривил душой. Впрочем, есть ли она у него? Изящество и претенциозность, присущие ему в манерах и внешнем виде, полностью отображались и в окружавших его вещах. Самаконские ковры, старинные вещицы тонкой работы, тщательно выдержанный стиль в интерьере. Неплохо недавние заключенные живут.

Дождавшись очередного бальтра с заходом солнца, выскользнула незамеченной из дворца. В отдалении меня уже дожидался крытый неприметный экипаж, который и отвез в этот дом на окраине.

Не тороплюсь, оцениваю обстановку. Дом совсем небольшой, одноэтажный. Ряд книжных шкафов, накрытый овальный стол. Сервировка говорящая: с одной стороны закуски, сыры и фрукты, цветы, красное вино в тонком хрустале с золотым ободком на высокой ножке. С другой — одинокий пустой бокал. Воракис продолжает беззаботно играть в любезного хозяина.

— Как Вам столичная жизнь, Ардинаэль? А дворец М’рирт? Вы знаете, что на одни только его сады каждый год…

— Стор Дассамор.

— О, вот так сразу, — наигранно огорчается он. — Я ведь действительно хочу, чтобы Вы получили удовольствие от этого вечера, а что, как не приятная беседа, придаст ему настроение?

Молчу. Вздыхает.

— Ну что ж, смотрю, Вы времени не теряли. Данстор. И не Дассамор, а Инген-Гратис, что по сути одно и то же. Никакой фантазии. И вот ведь ирония судьбы. Поумерь Империя свои захватнические амбиции пару сотен лет назад, сидели бы Вы сейчас с ним за одним столом во дворце, клялись друг другу в вечном мире… Ну право же, Ардинаэль, присядьте, выпейте вина. Мне неловко от того, что Вы столбом стоите. Если желаете, есть розовое эльванское, но я бы рекомендовал красное, оно для здоровья полезнее. На кроветворную систему, опять же, хорошо влияет.

— Я Вам не доверяю, Вы это прекрасно сами видите. Чувствуете.

— Вы меня расстраиваете. Разве я не был честен с Вами?

— Вы хотели привязать меня к себе, сделать кормушкой.