Право на жизнь (СИ)

В помещении мы находились втроем: я сама, эсса Алойли, отгородившийся массивным столом из беленого дуба, и держащийся в тени у выхода алый, чей взгляд, чудилось, еще немного и пробуравит затылок. Мерик попробовал возмущаться, но его невежливо выгнали за дверь. Туда же из дипломатических соображений (а вдруг южная гостья примет вынужденный разговор за допрос) отправились рыцари серебра. Я не обольщалась по поводу отсутствия стражи: уверена, если будет необходимо, драконы появятся также быстро, как ушли.

Рабочий стол с ящиками, десяток кривоногих кухонных табуреток, обитых светлой тканью, дымчатые портьеры — смешение стилей превращало комнату в нечто среднее между кабинетом и обеденной. А отсутствие декоративных мелочей — картин, ваз, статуэток и прочего — рождало неприятное ощущение пустоты и бесхозности. Единственным исключением стала шахматная доска, которую эсса сразу же отодвинул к краю, чтобы не загораживала обзор.

Пока я осматривала комнату, Сараск изучал меня, но выводами делиться не спешил. И долго мы собираемся играть в молчанку? Я, конечно, горжусь оказанной честью — еще бы, удостоиться пристального внимания командора — но времени у нас не так много. Коли северяне не собираются первыми начинать разговор, придется это сделать мне.

— Могу я поинтересоваться, что происходит?

— Эсса Иньлэрт был ранен, — сухо сообщил Сараск.

Ранен? Не убит. Значит… я угадала?

— Насколько серьезно?

Дракон проигнорировал вопрос.

— Вы взволнованы, но не удивлены. Да и взволнованы меньше, чем можно было ожидать. Вас тяготит грядущее замужество?

Увиливать от ответа умеют не одни северяне.

— Насколько серьезно ранен Исхард?

С полминуты эсса Алойли продолжал рассматривать меня с любопытством, напоминая королевского дознавателя, который имеет на руках неоспоримые доказательства чужой вины, и волнует его лишь одно: раскается ли собеседник или продолжит, вопреки здравому смыслу, уверять в своей непогрешимости.

«Преступник» упорствовал: спасибо Vera Orshol за ясность мыслей и отсутствие паники. Эсса переглянулся с третьим находящимся в комнате драконом. Тот едва заметно покачал головой. Сараск нахмурился, наверно, надеялся на другой ответ, и выложил на стол главный козырь — медальон.

— Вам знакома эта вещь?

— Да. Я подарила ее Исхарду на годовщину.

— Подарок, значит?

— Разве невеста не имеет права сделать дар жениху?

Появление командора теней стало неожиданностью как для меня, так и для снежных драконов.

— Прежде чем вы увлечетесь, хочу вам напомнить, эсса Сараск, что Владыка Харатэль не потерпит неуважительного отношения к своей сестре и посланнице. А сейчас не то время, чтобы подвергать риску союз с Южным Храмом. Тем более бездоказательно.

— Мы просто говорим, — недовольный вмешательством, отозвался лорд Алойли. — Правда, эсса Ланкарра?

Я неуверенно кивнула: сейчас не то время.

— Тогда, возможно, южная гостья предпочтет поговорить со мной?

Не выдержав немигающего взгляда лорда Лэргранд, я стушевалась и замешкалась с ответом. Сараск или Ровер? Кто из двух командоров опаснее? Внешне неуклюжий эсса Алойли казался безобиднее, чем угрюмая подтянутая тень, но я уже убедилась на примере Аары, что не следует доверять внешности. Кстати об леди Иньлэрт: пусть я сразу и не поняла, эсса Лэргранд ведь предупреждал меня о ней и ее связях с лиаро.

Я подняла глаза на мужчину: кто вы, лорд Ровер, мой противник… или союзник? Сейчас узнаем.

Сараск сердито выдохнул воздух, напомнив проколотый бурдюк. Взмахом руки позвал алого и вышел. Командор теней прикрыл плотнее дверь, убеждаясь в отсутствии лишних ушей. Уселся на край стола, смотря на меня почти с тем же выражением «я знаю, но не имею доказательств», что до этого его соклановец. Хотя одно отличие все-таки было: от эссы Алойли веяло азартом загонщика, почуявшего дичь, от Ровера — сочувствием и… недоумением, словно он неожиданно обнаружил какую-то выбивающуюся из общей картины деталь. Что же смутило командора теней?

Молчание затягивалось.

— Я могу идти?

— Не хотите сыграть партию? — в ответ предложил Ровер, кивая на шахматную доску.

Судя по слегка нахмуренным бровям, что делать со смутившим его обстоятельством, он так и не определился, но пока решил отложить этот вопрос, сочтя несущественным. Любят, однако, северные эссы заниматься не пойми чем. Меченый клинками меня махать заставил, выясняя, владею ли я оружием. Лорд Лэргранд, похоже, предпочитает настольные игры.

— Я вряд ли окажусь для вас достойным соперником.

— Разве ваши учителя так плохи?

Крис и Рик… скорее, это я непутевая ученица. Не мог же командор теней знать, что играть меня обучали рыжик и Демон льда? Или мог? В любом случае, пока эсса не добьется цели, он южную гостью не отпустит. Подыграем ему… точнее, сыграем.

Хозяин шахматной доски отличался любовью к редким и необычным вещам. Над этой старательно поработали умелые ювелиры, превратив покрытые серебром и позолотой фигурки в произведения искусства. Увесистые и холодные — прикасаться к ним почему-то было неприятно, как к оружию в последнее время.

— Уступлю леди право первого хода.