Право последней охоты

— Тут Вы хозяйка — Вам и решать! — заверил ее Иган, — но, если Вам тяжело, то не надо, не мучайте себя. Как-нибудь в другой раз…

— Ладно, уговорил, — Орана перехватила гитару поудобнее, — еще одну, последнюю на сегодня.

По комнате заструился неторопливый ритм вальса. Иган закрыл глаза, полностью обратившись в слух.

Я построила дом
Из мечтаний и снов,
Для себя и для лучших друзей.
В этот мир смотрит он
Через сотни окон
Распахнув ему сотни дверей.

В нем есть смех и веселье,
Есть горе и боль.
И рассвет и полночная тьма.
Тут богатство и слава,
Или тишь и покой —
Что хочу, выбираю сама.

На замок запереть
Свою скуку могу
Я одним мановеньем руки
В моей связке есть ключ
Для любовных утех
И для ласк, что как воздух легки.

Но как мне отыскать
Ту счастливую дверь,
За которой судьба меня ждет?
Говорят мне подруги:
Надейся и верь,
И само тебя счастье найдет.

Год за годом летит,
И морщин письмена
Все явней в ярком свете утра.
И все чаще встает
Предо мною стена
Там, где дверь открывалась вчера.

Я построила дом
Из мечтаний и снов
Для себя и для лучших друзей
Но закрыты все двери
Его на засов
И я таю в объятьях теней.

Иган открыл глаза, с неохотой расставаясь с усыпляющей магией музыки. Орана осторожно поставила гитару в угол. Поймав ее взгляд, он увидел в нем скрытую боль, словно окончившаяся песня все еще продолжала звучать в ее душе.

В этот миг порыв ветра ворвался в приоткрытое окно и громко хлопнул входной дверью, загасив оплывший огарок. Иган торопливо зашарил рукой по столу.

— Что ты ищешь? — Орана подошла и остановилась прямо перед ним.

— Огниво.

— Зачем?

— Зажечь свечу, — Иган медленно повернулся к едва различимой в темноте женщине. Его лица коснулось легкое дуновение воздуха, когда ее платье с тихим шелестом упало на пол.

— Зачем?

На небе зажглись первые звезды, и сверчки уже затянули свою заунывную песню, а во дворе, при свете факелов, несколько взмыленных гвардейцев продолжали истово отрабатывать новые упражнения и приемы. Две недели занятий буквально перевернули все их представления о фехтовании с ног на голову. Зато теперь, когда в их головах будто прорвало старую дамбу, и в них проснулось понимание, постоянные тренировки стали для солдат куратора чуть ли не самым важным делом в жизни. Тем более, что продолжительность этой самой жизни находилась в прямой зависимости от их усердия. Лязг мечей порой не стихал даже ночью.

На увитый густым плющом балкон второго этажа, еле различимая в тенях, шагнула рослая широкоплечая фигура.

— Госпожа?

— Да, Чеп, я слушаю, — стоящая у парапета Орана даже не пошевелилась, глядя вниз сквозь листья.

— Йелс идет на поправку, скоро он снова встанет в строй.

— Прекрасно! А что с Колеском?

— С ним сложнее, но сестры говорят, что его жизни ничто не угрожает, хотя поваляться ему придется изрядно.

— Хорошо. Что еще?

— В остальном все как обычно: мечи наточены, лошади накормлены.

— Спасибо, Чеп. Можешь идти.

— Госпожа?

— Что?

— Говорят, что вчера, во время налета на Бадейкин Ров, среди людей Криворукого опять видели тех двух незнакомцев, и они расспрашивали всех об одном человеке. Судя по описанию, речь шла о нашем госте.

— Я знаю.

Чеплок подошел ближе и тоже посмотрел вниз, на Игана, который, сидя ни табурете, наблюдал за тренирующимися солдатами и время от времени делал им замечания, подкрепляя свои слова длинной хлесткой хворостиной.

— Почему Вы не скажете ему, что его разыскивают?

— Я не хочу, чтобы он сбежал. Он очень ценен для нас.

— Вам не кажется, что его присутствие, точнее, его поиски тоже обходятся нам очень и очень недешево? Криворуковцы осмелели и, похоже, собираются разграбить всю округу. Если так пойдет и дальше, то рано или поздно они и к нам на порог заявятся.

— Они не посмеют.

— Мне бы Вашу уверенность, — покачал головой Чеплок, — в их рейдах чувствуется система. Они его ищут, и круг их поисков неуклонно сжимается вокруг Кабаньего Холма.

— Почему ты считаешь, что, получив желаемое, они угомонятся?

— Я не утверждаю, но такой исход представляется мне вполне вероятным. Можно поговорить с Иганом, чтобы он сам попробовал их убедить.

— Криворуковцев словами не остановишь. Они вошли во вкус, а, утратив цель, они начнут атаковать хаотично, как прежде. Лучше не станет. А вот от Игана есть вполне ощутимая польза. Этого, надеюсь, ты отрицать не станешь?