Право последней охоты

Неожиданно поток брызжущего в лицо дождя оборвался. Что-то или кто-то на мгновение заслонил собой небо, хотя Юлис по-прежнему видел лишь озаряемую сполохами мглу. Все звуки заглушила громко бухающая в ушах кровь. Казалось, что этот грохот разносится далеко вокруг, перекрывая даже рев взбесившейся реки. Вода уже хлестала Юлиса по ногам, но он не шевелился и не дышал, справедливо полагая, что малейшее движение означает смерть.

Над самым ухом снова послышалось сопение, и его окатило струей морозного воздуха. Бревна захрустели, на глазах покрываясь белым инеем, а стекающие по ним струйки мгновенно застыли тонкими сосульками. Юлису показалось, что даже его сердце остановилось на несколько бесконечно долгих мгновений.

И тут мост взорвался! Сокрушительный удар буквально вспорол его, разбросав в стороны обломки бревен. Центральные опоры, не выдержав, раскололись и осели, вспенив Козодойку провалившимися балками. Новый удар размозжил перила на противоположном берегу. По земле протянулись две глубокие борозды. В воду полетели щепки, камни и комья земли. Порыв ветра хлестнул по росшим у дороги деревьям, промчался по мгновенно съежившемуся и почерневшему подлеску, морозными мазками схватил поверхность луж, и затих вдали.

Юлис, раскинув руки в стороны, лежал между обезображенными останками моста и с бессмысленно-счастливым выражением на лице наблюдал за уходящими на восток тучами. Ему было совершенно безразлично, что капли стихающего дождя падают прямо на лицо, а сбегающий с дороги грязный ручеек льется ему за шиворот. Он только сейчас осознал, насколько замечательная штука — Жизнь, и никак не мог ей нарадоваться.

* * *

Лешего даже не пришлось особо подгонять. Как только Иган спрыгнул с жеребца и хлопнул его по боку, тот мгновенно сорвался с места и исчез в туманной дымке. Оставалось лишь надеяться, что он без проблем доберется до родной конюшни.

Отсюда, от подножия скал, вверх карабкалась широкая тропа, словно змея извивающаяся вдоль отвесных каменных стен. Игану предстоял еще довольно утомительный пеший подъем, а начинающий накрапывать дождь грозил превратить его в непрерывное скольжение по мокрым булыжникам. Даже упрятанное в ножны, призрачное лезвие продолжало приманивать непогоду. И не только ее.

Зверолов вздохнул и, поправив мешок за плечами, потрусил по тропинке. Тело, изможденное непрерывной гонкой нескольких последних дней, довольно скоро заявило свой протест, но Иганом овладело удивительное безразличие ко всему, что с ним происходило, и он продолжал бежать, не обращая внимание ни на боль в мышцах, ни на полыхающий в горле огонь. Примерно так обращаются с вещью, которую после все равно собираются выбросить.

Поначалу дорога оставалась довольно широкой, но постепенно на поднимающемся слева склоне стало проступать все больше голых отвесных скальных участков, которые словно гнилые щербатые зубы постепенно отгрызали от тропинки сантиметр за сантиметром. Спуск по правую руку также становился все круче. Вскоре верхушки росших в долине деревьев остались внизу и, оглянувшись назад, можно было окинуть взглядом укутанный дымкой дождя ковер леса.

Иган не вытерпел и обернулся.

Лучше бы он этого не делал, поскольку вид придавленного тяжелыми черными тучами неба производил жуткое и гнетущее впечатление, напоминая о том, что помимо физической усталости, на его плечи давит еще и невообразимая душевная измотаность. Костлявые лапы молний скребли землю, будто прочесывали лесную чащу в поисках добычи. Не требовалось всматриваться, чтобы определить, куда движется гроза. Куда бы ни дул ветер, чернота продолжала неотвязно следовать за Иганом и его ношей.

Он отвернулся и заковылял дальше. Сил бежать уже не осталось.

Легкое пощипывание, прокатившееся по телу, сообщило о том, что поставленный им сторожевой купол уже рядом. Судя по отсутствию каких-либо следов, с тех пор этой дорогой никто не проходил, но необходимая предосторожность не казалась излишней. Пройдя еще около сотни метров, Иган приблизился к скале и с неожиданной легкостью перевернул огромный вросший в землю валун, который оказался полым внутри. Под этой бутафорией он спрятал свое охотничье снаряжение.

Зверолов бросил раздосадованный взгляд вверх, навстречу усиливающемуся дождю, и начал раздеваться. Он слишком долго носил эту одежду, и теперь уже никакой подавитель запахов не смог бы ее очистить. Скинув с себя все, он, извиваясь как змея, залез в плотный черный комбинезон. Капюшон на голову, перчатки на руки, фильтрующую маску на лицо — ни одного сантиметра кожи не должно оставаться открытым. Поверх комбинезона Иган надел разгрузочный жилет, карманы которого набил обоймами для клеевого аппликатора, ампулами для инъектора и еще массой разных вещей. Два аппликатора к поясу, сеткомет за спину — хотелось взять еще пару-тройку весьма полезных в хозяйстве устройств, но вес его амуниции и так уже изрядно затруднял движения.