Право Рима. Константин

Наконец Максенций увидел кавалерию противника на дороге. Вместо того чтобы остановиться, конница на ходу повернула прямо на его фланг и уже в движении стала перестраиваться в клин. В острие этого клина он увидел крупного всадника в пурпурном плаще. Личная охрана только успела увести Максенция вглубь строя, как эта лавина обрушилась на его войска. В руках атакующих всадников оказались палицы, которыми они весьма искусно стали крушить его азиатскую неповоротливую конницу. Не прошло и получаса, как строй его кавалерии дрогнул, стал рассыпаться, а затем и вовсе стал отступать. Максенцию пришлось подчиниться общему движению массы. Стражники стали отводить его к переправе. Император увидел, что с другого фланга его армии началось массовое отступление гарнизонной пехоты. Все отступающие устремились к понтонной переправе, возникла паника, давка. Уже никто не обращал на императора Максенция внимания, он с трудом добрался до переправы. На самой переправе Максенций оглянулся. Он увидел, что его войска бегут, все, кроме преторианцев. С высоты берега на него смотрел и улыбался тот крупный всадник в пурпурном плаще, видимо это и был император Константин. Внезапно конь под Максенцием оступился и стал падать, вместе с ним в воду полетел и он. Последнее о чём успел подумать император Максенций, было: «Вот и сбылось пророчество!», и воды Тибра сомкнулись над ним.

Константин сразу заметил всадника в тяжёлых дорогих позолоченных доспехах, видимо это был Максенций. Когда его войска сокрушили и обратили в бегство левый фланг противника, он не стал захватывать переправу, а решил помочь Марку Флавию справиться с преторианцами. В это время он опять увидел Максенция на переправе, их взгляды на секунду встретились, затем тот вместе с конём упал в воду. Константин немного подождал, но видимо тяжёлые дорогие доспехи утащили Максенция на дно. Константин повернул своего коня в гущу сражения. К этому времени Марк Флавий обратил в бегство правый фланг противника и замкнул кольцо вокруг отчаянно сражавшихся преторианцев. Несомненно, это были профессионалы высокого класса, находясь в полном окружении, они продолжали умело сражаться, даже не думая сдаваться. Галлам никак не удавалось разорвать их строй. Тогда Константин отвёл свободную от схватки тяжёлую конницу, построил её в клин, затем направил этот клин на большой скорости в гущу противника. По команде его войска расступились, и клин врезался в строй преторианцев. Константину удалось нарушить строй преторианцев, в образовавшиеся разрывы бросились разъярённые галлы и стали крушить преторианцев своими палицами. Однако только к вечеру, устав от сражения и поняв всю безысходность своего положения, преторианцы прекратили сопротивление и сдались. У Мульвийского моста раздался победный клич легионов Константина.

Марк Флавий устало бросил меч в ножны, это была самая трудная битва в его жизни. Он огляделся. Вокруг сидели, порой рядом, победители и побеждённые, устали все. Марк направил своего коня на запад к понтонной переправе, туда, где сражался Константин. Безразличное вечернее солнце освещало ужасные последствия сражения. Объезжая убитых Марк, молча с улыбкой, поднимал руку, отвечая на приветствия живых. Дав немного отдохнуть своим солдатам, центурионы начали подавать команды. У победивших и выживших наступали обычные военные будни. Константина Марк увидел сидящим на берегу Тибра возле переправы, он смотрел на темнеющие вдали холмы, там был Рим.

— Рад тебя видеть Константин, с победой, — произнёс Марк, садясь рядом.

— И тебя с победой, мне уже сообщили, что ты жив, — улыбнулся император.

— Рим большой город, — кивнул Марк на крепостные стены, виднеющиеся на холмах вдали.

— Да, я даже не представлял себе, насколько он велик!

— А что ищут солдаты на берегу? — спросил Марк, кивнув на легионеров бродивших по берегу ниже по течению от переправы.

— Ищут тело Максенция, — ухмыльнулся Константин.

— Как он погиб?

— Упал с моста!

— Где будем разбивать лагерь?

— Марк, возьми с собой воинов и отправляйся в Рим, — Константин внимательно посмотрел в глаза Марку, — сообщи им о гибели Максенция.

— Почему ты не хочешь сделать это сам?

— Я войду в Рим только с головой тирана, — улыбнулся Константин, — прости, наверное, я должен был сообщить тебе об этом раньше, у тебя в Риме есть сын, Аврелий!

— Как сын, откуда сын! — воскликнул Марк.

— Известно откуда, — усмехнулся Константин.

— Лукреция!

— Да, кажется, так зовут эту женщину, но ты не беспокойся с ней всё хорошо, она счастлива с твоим другом претором Клавдием Валерием, — произнёс Константин, глядя Марку в глаза.

— Мне ничего не известно об этом, — спокойно произнёс Марк.

— Прости, что не сообщил тебе об этом сразу, как узнал, но ты находился далеко от Рима и был там счастлив.

— Я и сейчас счастлив, и теперь даже не знаю, как мне к этому относиться, но я хотел бы увидеть своего сына, — растеряно произнёс Марк.

— Поезжай в Рим и разбирайся в своих чувствах на месте, — улыбнулся Константин.

— Хорошо, — произнёс Марк, вставая, — сколько мне взять с собой воинов.