Право Рима. Константин

Спустя несколько часов легионы выступили из лагеря по Фламиниевой дороге на Рим. Во главе колонны двигался император Константин, на щите которого, как и у всей его армии была монограмма ХР. На рассвете разведчики сообщили Константину сведения, полученные от местных жителей о том, что Мульвийский мост разрушен, а ниже по течению сооружена понтонная переправа. Константин, не останавливая стремительное движение своих войск, сообщил Марку свой план предстоящего сражения.

Максенций проснулся, когда солнце уже поднялось над Форумом, вернее даже не проснулся, а оторвался от влажных от пота простыней. Он заснул перед самым рассветом, ему снились какие-то кошмары. Сегодня должно было произойти то, что, либо прославит его на века, либо погубит. Из-за этой неопределённости Максенций чувствовал себя не в своей тарелке. Всю неделю в городе продолжались волнения. Народ был недоволен присутствием в городе преторианцев. Они собирались возле их казарм и кричали: «Позор!», «Наёмники!», «Уходите в свой лагерь!», как будто кто-то невидимый руководил ими. Даже когда преторианцы ушли из своего лагеря к Мульвийскому мосту, толпа собиралась возле его личной охраны и продолжала кричать, теперь уже: «Уходите за Тибр!». Вчера, возле его дворца, целый день толпа кричала, уже обращаясь к нему: «Максенций! Константин у ворот, иди и сразись с ним, если ты император!». Как всё изменилось за последний месяц, Максенций вздохнул, ему так не хотелось покидать свой уютный дворец.

Послышался какой-то шум, Максенций выглянул в окно балкона, но ничего не увидел. В это время к нему вошёл посыльный со свитком и сказал:

— Вам сообщение!

— Давай!

Он быстро развернул свиток, в нём было написано: «В этот день должен погибнуть враг римлян».

Это было прорицание из Книг Сивилла, но как его понять.

— Что там за шум? — спросил он посыльного.

— Я не знаю, — пожал тот плечами.

Движением руки Максенций отпустил его, а сам задумался над прорицанием. Кто сейчас враг римлян? Если бы я был врагом, то римляне давно бы меня свергли или убили, но этого не произошло! Значит враг не я, а тот, кто стоит у ворот Рима, а у ворот скоро будет Константин! Он враг и он сегодня погибнет! Максенций улыбнулся, его унылость исчезла, в нём стала закипать энергия. Он должен быть там, где сегодня погибнет его враг и враг Рима! Он обязательно должен быть на острие славы, иначе её кто-нибудь перехватит!

Максенций позвал прислугу и стал одевать свои императорские золотые доспехи. Через полчаса он, в полном обмундировании с багряным императорским плащом на плечах, вышел из дворца. Оседлав чёрного скакуна Максенций в сопровождении охраны и под крики толпы: «Слава Риму! Слава императору!» отправился к Мульвийскому мосту.

Со стен Рима за его отъездом наблюдало несколько пар глаз. Нумерий довольно улыбался. Префект Рима Гай Цейоний Руфий Волузиан спросил у своего претора:

— Клавдий, ты не находишь, что ситуация очень похожа на ту, которая сложилась под Турином?

— Я надеюсь, вы не будете закрывать ворота? — ответил Клавдий Валерий.

— Закрыв ворота, туринцы сделали свой выбор, мы же примем любой результат сражения ибо, приняв чью-либо сторону сейчас, мы принесём страдания горожанам и разрушения Риму.

— Вы как всегда правы, — произнёс Клавдий Валерий, с уважением глядя на своего начальника.

Наблюдая за удаляющейся кавалькадой Максенция, префект Рима произнёс:

— Императоры приходят и уходят, Рим вечный город, поэтому я всегда служил, и буду служить только Риму!

Максенций переправился через Тибр по узкому настеленному на лодках мосту и подъехал к своим войскам. В центре стояла его гвардия преторианцы, на правом фланге гарнизонные подразделения и недавно набранная пехота, на левом фланге азиатская конница. Это была внушительная сила, всего около ста тысяч воинов, войска приветствовали своего императора, но как-то без особого восторга. Разведчики донесли о приближении противника. Максенций занял своё место на левом фланге во главе своей азиатской конницы, ну и поближе к понтонной переправе.

В просвете дороги впереди Константин увидел ряды войск противника. Остановив свою колонну прямо на дороге и подождав Марка Флавия, он обмолвился с ним всего парой фраз:

— Марк, как мы и договорились, я с тремя легионами иду на прорыв левого фланга, ты наносишь удар по правому флангу, окружаешь преторианцев и связываешь их, если у меня получится, я прорываю левый, захватываю переправу и на плечах противника врываюсь в Рим!

— Я всё понял, — кивнул Марк.

— Тогда с Богом!

— С Богом Константин!

Константин вынул свой меч и помчался вперёд, следом за ним его тяжёлая галльская конница.