Право Рима. Марк Флавий

Константин работал с документами у себя во дворце в Тревире. Стражник сообщил ему о визите его жены. Константин вышел из-за стола, Фауста вошла с маленьким Константином на руках:

— Здравствуйте мои дорогие, — улыбаясь, произнёс он, поцеловав сына и жену.

— Здравствуй дорогой, — ответила Фауста, опуская сына на пол, — погуляй сынок, ты такой тяжёлый. Маленький Константин сразу побежал смотреть висящее на стене оружие.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил муж.

— Нормально, но врач посоветовал нам пока воздержаться от попыток зачатия, мне надо отдохнуть, хотя бы пару лет.

— Хорошо отдохни, — улыбнулся Константин, — но я надеюсь, что ты не закроешь для меня дверь своей спальни.

— Сегодня мне уже можно прийти в твою спальню, — игриво ответила Фауста.

— Я скучал без тебя, — произнёс Константин, обнимая и целуя жену.

— Я тоже, — шептала Фауста, отвечая на поцелуи мужа.

Их прервал маленький Константин, который подбежал к отцу и дёргая его за тунику, попросил:

— Отец, я хочу такой же меч, как у Криспа!

Оторвавшись от жены, Константин взял сына на руки:

— У тебя же есть деревянный меч малыш.

— А я хочу железный!

— Тебе рано ещё железный, он тяжёлый.

— Нет, не тяжёлый, я уже брал у Криспа его меч!

— Нет, малыш, железный меч ты получишь через два года, — засмеялся Константин, целуя сына.

— А два года это много? — спросил сын, обнимая отца.

— Всего два лета и две зимы, — улыбнулся отец.

— А это лето считается?

— Конечно!

— Тогда ладно, пойду ещё посмотрю, — и малыш сполз с рук отца и побежал опять к оружию.

— А где Крисп? — спросил Константин, с улыбкой наблюдая за сыном.

— У него сейчас занятия по математике.

— Как он учится?

— Все учителя хвалят его.

— Это хорошо, — произнёс Константин.

— Что ты решил со свадьбой Лициния и Констанции? — спросила Фауста, присаживаясь в кресло.

— Я предложил Лицинию для свадьбы твой дворец в Аквинкуме, но ответа пока ещё не получил.

— Бедная Констанция, стать женой такого жмота и солдафона, как Лициний мало счастья.

— Этот брак заключается по политическим соображениям, — жёстко ответил Константин, — ничего стерпится, слюбиться!

Фауста поняла свою промашку и попыталась перевести разговор в другое русло:

— Константин, твои сыновья воспитываются, как христиане. Они ходят со мной в церковь, почитают Христа, и уже знают некоторые молитвы, может быть есть смысл их окрестить?

Константин пристально посмотрел на жену, он понял, почему она перевела разговор в другое русло, но не подал вида и поддержал разговор:

— Мне кажется, для того чтобы стать истинным христианином мало знать молитвы и ходить в церковь!

— Но ведь если человек молится и ходит в церковь, тем самым он показывает всем, что верит во Христа, — возразила Фауста.

— Это очень мало показывать другим свою веру, надо самому верить в своего Бога, — уверенно сказал Константин.

— Думаю, что надо начинать с малого и приучать к вере людей с детства, — ответила ему жена.

— Приучать, конечно, надо, но креститься необходимо осознанно, а значит в зрелом возрасте, — задумчиво произнёс Константин.

— А какая разница? — с недоумением спросила Фауста.

— Потому что глубоко верующим человеком можно стать только своей душой, а не по каким-то внешним факторам, которые навязывают детям их родители, люди или государство.

— Возможно, ты прав, — задумчиво произнесла Фауста, затем встала и уже с улыбкой сказала, — ладно мы пойдём, не будем тебе мешать, не опаздывай к ужину, — и взяв маленького Константина за руку, вышла из кабинета.

Константин с улыбкой посмотрел им вслед и продолжил разбирать свои бумаги. Через некоторое время ему доставили срочную почту, это был указ старшего августа Римской империи Галерия о прекращении преследований христиан. Константин быстро прочитал его и решил немедленно известить об этом свою матушку. Взяв свиток, он вышел из своего кабинета, пройдя по коридору, постучал в дверь. Елена прервала чтение церковной книги и увидев довольное лицо сына, с улыбкой спросила его:

— Добрый день сын мой, видимо что-то случилось, раз ты сам ко мне пожаловал?

— Здравствуй мама, сегодня действительно добрый день, я только что получил указ императора Галерия, он касается всех христиан, — Константин протянул ей свиток, — прочитай сама.

Елена взяла свиток и внимательно прочитала его. Затем встала, повернувшись к иконе, перекрестилась и произнесла:

— Слава Богу, наконец-то и до них дошло!

— Ты имеешь в виду Диоклетиана и Галерия?

— Да именно их, столько лет, с такой неукротимостью преследовать христиан, разрушать церкви, сжигать церковные книги, но Господь услышал наши молитвы, — Елена опять перекрестилась, затем обратилась к сыну, — Что ты намерен теперь делать?

— Рим впервые с момента возникновения христианства позволил христианам открыто верить в своего Бога!

— Ты полагаешь, что это исключительное право Рима определять для людей, в какого Бога им верить. Христиане выстрадали свою веру, потому что она истинна. Они верят не в каких-то мифических богов, а во Христа, который был сначала обычным человеком, — ответила Елена внимательно глядя на своего сына.