Право Рима. Марк Флавий

С этими мыслями Скора быстро добежала до домика Митусы. Войдя внутрь, она увидела, что её дома не было, но небольшая печка топилась и на ней что-то варилось. Девушка присела возле стола и задумалась. Марк, так быстро и сильно вошёл в её жизнь, что теперь она даже не представляла себе своё дальнейшее существование без него. Но он римлянин, чужак для всех её соплеменников, включая отца, и даже возможно враг. И что будет, когда Марк вспомнит о том, кто он. За этими тяжёлыми мыслями Скору застала колдунья Митуса. Она так тихо вошла в избушку, что девушка вздрогнула, когда увидела её на пороге с пучками каких-то трав в руках.

— Здравствуй дочка.

— Здравствуй бабушка.

— Завтра можете переселяться ко мне, — сказала она, улыбнувшись, — меня всё равно до морозов не будет.

— Бабушка, а откуда ты знаешь, и куда ты собралась? — спросила Скора, обрадовавшись такому ходу событий.

— Надо мне в одно место сходить, давно уже собираюсь, а про вас я всё ведаю, — улыбнулась Митуса

— Бабушка, а что мне делать, когда он всё вспомнит?

— Ничего ты не сделаешь, люби его сейчас, тогда может и останется с тобой, — сказала ведьма, и внимательно посмотрев на Скору добавила, улыбаясь, — да я вижу у вас с этим всё нормально, к весне понесёшь.

— Откуда вы знаете, — зарделась девушка.

— В глазах твоих милая прочитала.

Скора опустила голову и опять задумалась.

— Дочка, смотри, я вот здесь оставлю горечь, в случае чего попьёшь и сбросишь, но только смотри, зелье поможет до полсрока безвредно.

— А если позже?

— Можешь умереть от потери крови.

Колдунья села рядом с ней, погладила Скору по спине и сказала:

— Ты счастье своё разглядела, не пропустила, молодец, только ведь за него и побороться ещё надо.

— Как бороться, чем бороться? — спросила Скора со слезами на глазах.

— Душой, теплом своей души, всегда отдавай тепла больше, чем берёшь, ну ладно всё хватит реветь, ты сейчас сильная должна быть.

— Спасибо тебе бабушка, — проговорила Скора, вытирая слёзы.

— Это за что?

— За то, что приютишь нас, за травы, да мази лечебные, за доброту твою.

— Дом не мой, травы все в лесу растут, а добром своим всегда других одаривать надо, тогда оно и к тебе вернётся, может быть не сразу, но обязательно вернётся.

Скора положила свою голову ей на плечо и успокоилась.

— Как же ты быстро выросла и повзрослела дочка, — говорила Митуса, поглаживая девушку по спине, — да, ещё скажи своему, что зовут его Марек, а не Марк, во всяком случае, пока он всё не вспомнил, Марк римское имя, понимаешь?

— А я даже не подумала об этом.

— Ну ладно иди уже, скоро стемнеет, завтра я очень рано уйду, ты тут всё знаешь, какие, где травы, да мази, не зря ведь тебя учила, а горечь там, на полке будет стоять.

— Ладно, бабушка побежала я, — уже с порога сказала Скора, но потом вернулась, обняла, поцеловала в щёку, — а горечь не понадобится, — уверенно сказала она и умчалась.

Митуса смотрела ей вслед и думала о том, что в жизни человеческой нет большего счастья, чем любовь.

Скора, по едва заметной тропинке, возвращалась в свою пещеру. Счастливая улыбка блуждала по её лицу. «Как всё удачно складывается», — думала она. Домик колдуньи стоял в небольшой ложбине между холмами, густо поросшими лесом и поэтому был незаметен. Рядом с домиком било несколько ключей с холодной чистой водой. Все её соплеменники старались обходить стороной это колдовское место. «Видно боги за нас», — подумала влюблённая девушка, подходя к пещере.

Войдя во внутрь Скора увидела, что Марк, одетый в принесённую одежду опять жарит мясо. Он встретил её с улыбкой и словами:

— Я всё время хочу есть.

— Это же хорошо милый, значит, ты поправляешься, — Скора чмокнула его в щёку и села рядом.

— Просто зверский аппетит, — сказал Марк, — разломив кусок мяса пополам, — давай присоединяйся.

— Честно говоря, я тоже проголодалась.

Поужинав, они вышли из пещеры, и присели на камни недалеко от неё. Уже совсем стемнело и на чёрном небе заблестели мириады звёзд. Иногда небо прочёркивала короткие линии падающих звёзд. Они смотрели на это чудо и молчали. Скора загадала желание, она хотела сына.

— Красиво, — прервал молчание Марк.

— Да, очень, — задумчиво произнесла девушка, — завтра мы переселяемся.

— Куда, обратно в деревню, в наш дом?

— Нет, в деревню тебе ещё рано.

— Ты знаешь, я всё время пытаюсь вспомнить свою жизнь, но мозг не пускает меня в прошлое и у меня начинает сильно болеть голова.

Они некоторое время просто сидели и любовались ночным небом. Скора хотела уже достать его военную одежду и показать, но после этих слов передумала.

— Возможно, всему своё время и не надо его торопить, — произнесла она и обняла Марка.

Он погладил её руку и согласился:

— Ты права, не будем торопиться, пойдём спать любимая.

У Скоры сладко забилось сердце, он впервые её так назвал.