Право Рима. Марк Флавий

— Я люблю тебя, — Скора положила ему на грудь свою голову и слушала, как у него в груди бьётся сердце. Оно билось спокойно, уверенно, сильно, теперь Скора знала, что это сердце бьётся только для неё, и она решилась:

— Марк мне надо тебе что-то сказать, — негромко произнесла она, не отрывая своей головы от его груди.

— О чём?

— У нас будет малыш…

Скора услышала, как после этих слов его сердце начало стучаться сильнее. Марк, как-то уже совсем по другому, более нежно, прижал её к себе, и стал гладить своей щекой её волосы. Теперь их сердца стучали вместе и одинаково быстро. Вокруг пели птицы, в голубом небе светило солнце, где-то далеко шли войны, а они просто стояли, обнявшись, и не было никого счастливей их на этой земле.

Марк молча гладил её волосы и Скоре этого было достаточно, для того чтобы понять, он рад этому ребёнку.

— Пойдём ужинать, — сказала Скора, слегка отстранившись от него.

— Это будет моё, наше, первое, и надеюсь не последнее дитя — и Марк прильнул к её губам.

За ужином он попросил Скору рассказать ему о том, как у них в племени строится семейная жизнь и вообще о взаимоотношениях мужчины и женщины. Скора поведала ему о том, что в поверьях её племени учитывается разница мироощущения между мужчиной и женщиной. Женщина думает вширь, мужчина в глубину. Женщина ассоциируется с плодородием земли. Мужчина с деревом, произрастающим на этой земле. Женщина питает своей энергией мужчину, он же покрывает и защищает её от всех невзгод и чем лучше женщина питает своего мужчину, тем сильнее крепче он становится.

— Тогда мужчина должен относиться к своей женщине, как к Богине, — заметил Марк, внимательно слушая Скору.

— Так оно и есть, — улыбнулась она, — по сути женщина в их племени воплощение земной богини тепла и света с того момента когда она становится женщиной.

— А с какого момента?

— До двенадцати лет девочка считается — чадом, с двенадцати до шестнадцати — вестой, а уже потом не вестой, понимаешь. Но, настоящей женщиной девушка нашего племени становится, когда выходит замуж и рожает дитя. А у вас разве по-другому?

— Да у нас всё не так, — ответил задумчиво Марк.

Они поужинали и вышли из дома. Марк смастерил небольшую скамейку возле дома, посадил на неё Скору, вернулся в дом за лисьей накидкой, укрыл ею свою возлюбленную и сел рядом. Скора с нежностью наблюдала за его заботой и когда Марк сел рядом положила свою голову ему на плечо:

— Мне так хорошо с тобой, — тихо сказала она.

— И мне с тобой, — ответил он, прижавшись щекой к её голове.

Они сидели и смотрели в звёздное небо. Как же порой бывает хорошо просто так сидеть рядом с любимым человеком.

Слушая рассказы Скоры о своём племени, Марк с удивлением для себя отмечал, что хотя для римлян они варвары, но свевы были более чисты в своих помыслах и желаниях. Они были язычниками, как и римляне, верили в своих богов, но всё же больше почитали своих предков. Жили большими семьями, дружно, почитая старших, заботясь о младших и немощных. Каждый взрослый был равноправным членом семьи и никогда не становился собственностью её главы, как было у римлян. Во главе семьи стояли муж и жена. Причём во всём, что касалось домашней работы, главной была жена, все ей подчинялись, а она творила лад в семье. Муж был главным во всём, что было за пределами домашнего очага. Конечно, иногда между ними возникали споры, но для этого у них был специальный день, он назывался днём милования.

В этот день откладывались все домашние дела. Супруги оставались дома одни. Они откровенно говорили друг другу о своих обидах, и просили прощения за свои ошибки, рассказывали о своих переживаниях в связи с тем или иным поведением супруга, о том, что им было приятно или неприятно. Обсуждали вопросы воспитания детей, взаимоотношений с родителями и другими родственниками, делились тем, чего им не хватает в их отношениях. Они не выходили из дома до тех пор, пока все вопросы не были решены, пока каждая из сторон не чувствовала себя удовлетворённой состоявшимся общением, но при этом они были ограничены во времени. Милование должно было закончиться к вечеру или, в крайнем случае, к утру следующего дня, поэтому супруги по каким-то вопросам просто шли на уступки друг другу.

Марк никогда не видел, чтобы его родители когда-нибудь ссорились или ругались. Наоборот, он видел очень трепетное отношение отца к его маме. Однажды отец сказал ему: «Марк, наши боги живут высоко и часто бывают заняты своими интригами и им нет до нас дела, поэтому чаще молись на того, кто с тобой рядом, совсем рядом, на свою жену, когда она у тебя появится». Марк хорошо помнил, что мама боготворила его отца, хотя они были очень разные.