Право Рима. Марк Флавий

— Тата, — собравшись духом, начала свой рассказ Скора, — тата, у меня есть мужчина, и я его люблю, — выпалила она.

— Наверно надо быть очень глупым человеком или плохим отцом, чтобы этого не заметить.

— Значит, ты уже всё знаешь, — удивлённо произнесла Скора.

— Я не знаю, я догадываюсь, ну дочка рассказывай мне всё по порядку, — одобрительно улыбнулся ей отец.

Скора рассказала отцу всё, за исключением того, как она приводила Марка в чувство. Деян внимательно наблюдал за своей дочерью. То, как она говорила о своём возлюбленном, не оставило у него и тени сомнения в том, что дочка очень сильно любила этого мужчину и будет с ним счастлива.

— Тата, и я беременна, — густо покраснев и опустив глаза, закончила свой рассказ Скора.

— Он знает?

— Нет ещё, я ему пока не говорила, — не поднимая глаз, ответила дочь.

— Почему?

— Я не хочу стать его женой из жалости.

— Это понятно, — вздохнул отец и стал прохаживаться по дому.

Отец молчал, Скора наконец подняла на него свои глаза. Нет, он не был зол, но о чём-то напряжённо думал, и дочь ему не мешала. Через некоторое время он подошёл к ней опять поцеловал, как в детстве в темечко:

— Я люблю тебя дочка и твоё счастье это и моё счастье, но я ещё и вождь племени.

— И что это значит?

— Ты же знаешь законы, для того чтобы твой римлянин был принят в племя он должен пробыть два года твоим рабом.

— Но я же не в бою его взяла в плен, я нашла его без сознания и выходила.

— Да, да, это так, — задумчиво проговорил Деян, — дочка ты пока побудь дома, покушай, отдохни, а я поеду людей поспрашиваю.

— Хорошо тата.

— Я недолго, — сказал ей отец и вышел.

Скора тяжко вздохнула и осталась сидеть возле стола, кушать ей не хотелось.

Марк, когда Скора ушла, решил заняться заготовкой дров. Взяв топор, он срубил несколько сухих деревьев недалеко от дома, разрубил их и расколол. Дров получилось много, Марк сложил их возле домика. Скоры всё ещё не было, перекусив, он прилёг немного отдохнуть и уснул. Ему опять приснились родители. Они стояли, взявшись за руки:

— Марк, не забывай, что ты римлянин, а Рим славится не только своими военными победами, — сказал ему отец.

— Марк мы любим тебя, с тобой рядом женщина, та единственная с которой ты будешь счастлив всю свою жизнь, береги её, — улыбаясь, сказала ему мама, — теперь я за тебя спокойна, — и они стали исчезать.

— Куда вы, вы ещё придёте, — пытался он спросить их.

— Марк ты забыл, мы погибли во время пожара, когда ты был в Персидском походе, — сказала мама, улыбнулась и они растворились.

Марк вскочил и сел на лежанке. Сердце громко стучало в груди, на лбу выступил пот. Он вспомнил, как после его возвращения с похода соседи показывали ему обгоревшие остатки их дома, где погибли его родители. В тот год в Риме случился большой пожар, который уничтожил треть всего города.

Марк вдруг понял, что ему сейчас надо делать Он вышел из домика и пошёл к пещере.

Немного посидев, Скора приготовила обед, потом стала прибираться в доме, хотя в нём было чисто. Отца всё ещё не было. Она вышла во двор и стала убираться там. Солнце уже перевалило зенит, когда она услышала стук копыт. Отец приехал, держа за поводья вторую лошадь. Привязав лошадей он, улыбаясь, подошёл к дочери:

— Ладно, дочка всё хорошо, покорми меня, и поедем к твоему римлянину, должен же я когда-нибудь с ним познакомиться.

— Хорошо тата, я быстро, — Скора вся засветилась и убежала в дом.

— Стрекоза, как же ты быстро повзрослела, — уже вслед мелькнувшей за дверью дочке сказал Деян и сел на приступок.

Через несколько мгновений из-за двери послышалось:

— Тата иди обедать, у меня всё готово.

— Торопится, соскучилась голубка, — вздохнув, промолвил он и пошёл в дом.

Во время обеда отец рассказал Скоре, что ездил посоветоваться со старейшинами других родов. Он рассказал им всё в целом, не называя имён.

Случай был сложный, такого никогда не было, но старейшины решили, что в такой ситуации мужчина не является пленником и может уйти в любое время, но для того чтобы женится на девушке из нашего племени должен прожить в нём не менее двух лет. Скора довольно улыбалась, всё шло хорошо.

— Ладно, дочка поехали уже, а то я вижу, вся извелась, — произнёс Деян, закончив трапезу.

— Тата подожди меня немножко, я быстро.

— Давай, давай наряжайся, — угадал он желание своей дочери и вышел во двор.

Скора вышла в синем сарафане, белой вышивной рубахе, поверх неё лисья накидка, льняные волосы были повязаны, синей лентой. Синие глаза делали её девичью красоту неотразимой

— Ох и красавица ты у меня, — истинно восхищаясь, воскликнул отец.

— Поехали тата, — краснея, засмущалась Скора.

Деян подсадил дочь на лошадь, сам сел на другую и они поехали.

Марк без труда нашёл пещеру и в ней свою амуницию, так же в его руках оказался свиток. Он вернулся в домик и первым делом развернул его и прочитал:

Меммия милому сыну, которого ты пожелала

Всеми дарами почтить и достоинством щедро украсить;

Даруй поэтому ты словам моим вечную прелесть,

Сделав тем временем так, чтоб жестокие распри и войны

И на земле, и в морях повсюду замолкли и стихли.

Ты ведь одна, только ты можешь радовать мирным покоем