Право Рима. Марк Флавий

— Да, — кивнула Скора, и пошла дальше.

Дойдя до околицы, она остановилась и стала ждать. Какое всё-таки удивительное чувство любовь. Ты вроде бы отдаёшь всю себя, всю свою душу другому человеку, но становишься от этого ещё сильнее. Ты словно летаешь на крыльях, тебе снова и снова хочется что-то делать для него, ты живёшь уже не для себя. Скора услышала стук копыт, она уже знала, что это был Марк.

Марк ехал домой. Дела шли хорошо. Константин, как и обещал, через месяц прислал строителей. Вместе с ними по просьбе Марка приехал художник. Марк хотел построить особенный город, и ему было важно, как он будет смотреться с различных направлений. Именно поэтому он пригласил художника. Пока строители осматривали римский лагерь, на месте которого было решено построить город, он с художником ездил по окрестностям. Марк рассказал художнику, каким он видит свой будущий город, а художник делал рисунки его вида с различных точек. Сегодня у них всё получилось. Художник, наконец, нарисовал город таким, каким видел его Марк, и эти рисунки он отдал архитекторам. Теперь они должны были сделать чертежи и произвести свои расчёты. До дома оставалось совсем немного, когда Марк увидел небольшую полянку, на которой росли подснежники. Их было много, нежно лилово-белые они так красиво росли на этой проталине, Марк, улыбнувшись, соскочил с лошади и нарвал букетик этих нежных весенних цветков.

Скора остановилась и стала ждать. Вот, наконец, показался всадник, конечно, это был Марк. Не доезжая до Скоры, он спрыгнул с лошади и подошёл к ней с букетиком подснежников. Это было так неожиданно, у Скоры забилось от счастья сердечко, значит он меня любит. Она прильнула к своему любимому, он нежно поцеловал её, Скора положила свою голову ему на плечо и они стояли просто обнявшись. Марк поглаживал Скору по спине и щекой касался её волос, а она опять слушала, как бьётся его сердце. Она знала, что это сердце бьётся только для неё.

— Я люблю тебя, — шептал ей Марк.

— И я тебя люблю, — шептала в ответ Скора, — очень, очень.

Наконец они оторвались друг от друга, и обнявшись, молча пошли домой. Им было хорошо и без слов. Солнце стало опускаться за гору, в небе загорались яркие звёзды, наступал вечер.

Марк ужинал и что-то рассказывал про свой город, Скора, почти ничего не слышала, она просто улыбалась и кивала ему головой. Марк заметил это:

— Ты меня не слушаешь? — спросил Скору.

— Нет.

— Почему?

— Я любуюсь тобой, — ответила Скора улыбаясь.

— Я что, такой красивый?

— Когда любишь это уже не важно, ты всё равно самый лучший, ведь любуюсь, от слова люблю!

— Хитрая ты Скора, я тебе об одном, а ты о другом, — улыбнулся Марк.

— Все женщины хитрят, — засмеялась Скора и подошла к любимому, — пошли спать, — и чмокнула его.

— Ладно, хитрюша, пошли, — Марк привлёк её к себе, — тебе всё равно не интересно.

— Марк, мне всё интересно, извини, но давай сначала посмотрим, что у меня получится, а потом уже посмотрим твой город.

— Ты мудрая женщина, — усмехнулся Марк, — я тебя люблю, — и они пошли в спальню.

Константин смотрел на своего тестя, слушал его рассказ, и думал о своём. Максимиан Геркулий происходил из сельской местности в Паннонии. Знатностью происхождения не отличался. Однако был хорошим и умелым воином, поэтому достаточно быстро поднялся по служебной лестнице. Император Диоклетиан поручил Геркулию, который был его старым другом, войну в Галлии против разбойников-багаудов. К этому времени багауды сделались настоящим бедствием для римлян, они опустошили много полей и даже пытались штурмовать города. Наделённый неограниченными полномочиями, Геркулий начал против разбойников умелую и упорную войну, частью рассеял врагов, частью захватил в плен и в скором времени всех усмирил. После этого Диоклетиан сделал Геркулия своим соправителем, дав ему титул августа, с уговором через двадцать лет передать власть более молодым правителям, которых они оба выберут за время своего правления. Во власть ему были отданы Африка и Италия. По прошествию двух десятков лет Диоклетиан еле уговорил Геркулия уйти в частную жизнь, а государственные дела передать своему цезарю Констанцию Хлору. Геркулий последовал его совету с большой неохотой, и в один день с Диоклетианом сложил с себя в Медиолане знаки императорского достоинства. Он поселился в Лукании (юг Италии), но, как показали дальнейшие события, только ждал повода для того, чтобы вновь вернуть себе власть. Когда преторианцы в Риме, учинив бунт, избрали императором Максенция, сына Геркулия, отставной император поспешил в Рим. Он убеждал в своих письмах и Диоклетиана принять обратно оставленную власть, но тот только посмеялся над этим, сославшись на то, что если бы Геркулий видел, какую он выращивает у себя на огороде отличную капусту, то не приставал бы к нему с такими мелочами. Вместе отец и сын повели войну против Флавия Севера, соправителя Галерия и победили его.

Между тем Геркулий рассказывал своей дочери, каким неблагодарным оказался её брат. Они все вместе сидели за столом во дворце Константина в Тревире, куда Геркулий нагрянул накануне вечером.