Право умереть

По нашим данным, ни один из клиентов Вулфа еще ни разу не был осужден за убийство. Когда сегодня репортер из «Газетт» спросил, не боится ли Вулф испортить этим делом свой послужной список, знаменитый детектив ответил лаконичным «нет». Он сказал, что у него есть веские основания считать Данбара Уиппла невиновным и он, Вулф, уверен, что, работая в паре с Остером, сможет добыть доказательство непричастности Уиппла к убийству.

Вулф отказался раскрыть основания для такой уверенности в невиновности своего клиента или характер доказательства, которое он рассчитывает получить. Впрочем, для некоторых людей сам факт, что Ниро Вулф участвует в защите Уиппла, будет иметь большое значение. Хотя другие будут говорить, что у каждого все когда-нибудь случается впервые.

Ни одной фотографии известного детектива, хотя в архивах «Газетт» их полным-полно. Придется написать письмо редактору.

Когда я вернулся в старый особняк из бурого песчаника и прошел в кабинет, то заметил одну странную вещь. «Газетт» приносят каждый день около пяти вечера, однако на моем столе свежего номера почему-то не оказалось, а мне нужен был дополнительный экземпляр. Тогда я отправился на кухню узнать у Фрица, не брал ли он моей газеты. Фриц ответил, что Вулф позвонил из оранжереи и попросил принести ему туда газету. Более чем странно. Вулфу, как и всем нормальным людям, нравится видеть свое имя в газетах, но он никогда не начинает читать прессу, пока не спустится в кабинет. Наливая себе стакан молока, я размышлял о том, что за долгое пребывание на одной и той же работе чего только не насмотришься.

Уиппл с Остером прибыли рано. Согласно одному из многочисленных установленных Вулфом неписаных правил, если клиент приходит к Вулфу со своим адвокатом, то красное кожаное кресло занимает клиент. Однако на сей раз правило было нарушено. Войдя в кабинет, Остер огляделся по сторонам и направился прямиком к этому креслу. Адвокат был высоким, широкоплечим, с кожей цвета темного меда, именно того, что предпочитает Вулф, — я имею в виду мед, — с начальственными повадками. Интересно посмотреть, чья возьмет, если Вулф попытается пересадить Остера в желтое кресло.

Впрочем, Вулф даже глазом не моргнул. Мы услышали дребезжание спускающегося лифта, и в кабинете появился Вулф, в руках он держал «Газетт». Кивнув налево и направо, он направился к своему письменному столу, однако Остер, поспешно вскочив с кресла, уже успел протянуть руку. Вулф остановился, покачал головой и отчетливо произнес:

— Мое запястье, — и прошел к своему креслу.

Сев на место, Остер спросил:

— Вы что, ушибли запястье?

— Давным-давно. — Вулф посмотрел на клиента. — Мистер Уиппл, вы виделись с сыном? — И, получив утвердительный ответ, уточнил: — Он принял мое предложение?

— Я принял ваше предложение. — У Остера был глубокий баритон, эхом разносившийся по комнате. — Я его адвокат и принимаю решения.

Вулф, проигнорировав замечание адвоката, снова обратился к Уипплу:

— Я хочу быть уверенным, что ваш сын знает, что я на него работаю, и полностью одобряет это. Так вы ему сказали…

— Это недопустимо! — вмешался в разговор Остер. — Вулф, вам чертовски хорошо известно, что адвокат выступает от имени своего клиента! А если вы этого не знаете, значит вы куда более невежественны, чем положено такому человеку, как вы. Я удивлен. Я потрясен и, возможно, даже пересмотрю свое согласие на ваше предложение.

Вулф наградил его пристальным взглядом:

— Мистер Остер, вы закончили?

— Я сказал, что, возможно, пересмотрю свое согласие.

— Я спрашивал, закончили ли вы говорить?

— Пока закончил.

— Хорошо. Я намеренно вас провоцировал. Я отлично знаю, что такое статус адвоката. Меня больше беспокоит мой собственный статус. Для того чтобы приемлемо выполнить работу для мистера Уиппла, я должен начать с предположения, которое вы почти наверняка отвергнете. Зная, что мы непременно начнем конфликтовать, я решил с ходу продемонстрировать вам свою категоричность и своенравность. Если уж нам суждено вступить в конфликт, давайте не будем медлить и посмотрим, что получится. Мое изначальное предположение состоит в том, что Данбар Уиппл не убивал Сьюзан Брук, но ее убил кто-то, кто работает на Комитет по защите гражданских прав или в самом комитете. Это…

— Вы были чертовски правы! Я отвергаю ваше предположение. — Остер повернулся к Уипплу. — Он просто невыносим. Вы только послушайте, что он говорит! Невыносим!