Право умереть

За нашим столом обедают два типа гостей: 1) мужчины, к которым Вулф питает дружеские чувства, их всего восемь, причем только двое живут в Нью-Йорке или неподалеку; 2) люди, которые имеют отношение к текущим проблемам Вулфа. И в обоих случаях Вулф направляет застольную беседу в том направлении, которое, по его мнению, может быть интересно гостю. Для Вулфа, по его собственному выражению, гость — это драгоценность на бархатной подушечке гостеприимства. Сказано несколько витиевато, но с большим чувством. Пока Фриц подавал мидии, я гадал, какую тему Вулф выберет для этих двоих. Оказалось, он решил поговорить об Уильяме Шекспире. Прокомментировав скромные порции мидий в белом вине со сливочным маслом и мукой, Вулф поинтересовался, читали ли гости книгу Роуза. Оказалось, не читали. Но любят ли они Шекспира? О да. Немногие адвокаты или профессора осмелятся сказать «нет». Ну и конечно, им знакома пьеса «Отелло»? Знакома. Я покосился на Вулфа. Не слишком-то тактично при таком составе гостей затрагивать тему Отелло.

Проглотив последний кусочек мидии, Вулф произнес:

— Тут есть один интересный момент. Вопрос. Если факты соответствуют тому, как они изложены в пьесе, можно было бы в наше время в штате Нью-Йорк привлечь Яго за соучастие в убийстве и добиться обвинительного приговора?

Не могу не отдать Вулфу должное. Безусловно, в пьесе «Отелло» поднималась именно та тема, которая волновала их обоих, и они обсудили ее со всех сторон. К тому времени, как утка и соус были съедены и Фриц подал суфле из фиг, я понял, что Яго крышка.

Во время наших трапез на звонки в дверь отвечает Фриц, поэтому, когда в дверь позвонили, я остался на месте доедать суфле. Скорее всего, это был Кремер. Он наверняка прочел мой отчет и теперь пришел с вопросами, что я даже приветствовал: все лучше, чем отвечать на них в офисе окружного прокурора. Но это был не Кремер. Из прихожей донеслись звуки голосов: Фрица и кого-то другого, а затем и еще одного, мне незнакомого. Внезапно все стихло. Было бесполезно прислушиваться, хлопнула ли входная дверь. Во-первых, Фриц всегда очень тихо закрывал дверь, а во-вторых, Остер продолжал говорить. Тем временем в столовую вошел Фриц и сообщил:

— Сэр, двое мужчин и женщина. — В былые времена Фриц непременно сказал бы: «Два джентльмена и леди», но Вулф ему это запретил. — Мистер и миссис Кеннет Брук и мистер Питер Вон. Они в гостиной. Я сказал им, что, по-моему, сегодня вечером вы заняты.

Вулф посмотрел на меня, и я кивнул:

— Это ее брат.

Вулф сказал Фрицу, что можно подавать сыр и кофе, мы выпьем в столовой, а не в кабинете, после чего подцепил вилкой кусочек суфле.

— Брат Сьюзан? — поинтересовался Остер и, услышав мое «да», спросил у Вулфа: — Вы его не ждали?

— Не именно его, — проглотив суфле, ответил Вулф. — Хотя, в принципе, я ждал, что кто-нибудь придет. Сегодня вечером или завтра. Наживка, насаженная на крючок. — В кабинете Вулф явно казался бы самодовольным, но не здесь, с гостями за столом. — У меня к вам и мистеру Уипплу еще есть разговор, примерно на час, но придется отложить. Мистер Гудвин сможет заглянуть к вам в офис завтра утром?

— Я хотел бы присутствовать при встрече с этими людьми.

— Нет, сэр. Мы наверняка начнем пикироваться прямо у них на глазах. Я вам позже все расскажу… По своему усмотрению.

Фриц подал сыр.

Глава 7

Я стоял в нише в дальнем конце коридора и смотрел в отверстие в стене. Со стороны ниши это всего лишь прямоугольное отверстие, закрытое сдвигаемой панелью. Ну а со стороны кабинета оно маскируется картиной с изображением водопада, и через него из ниши можно видеть весь кабинет. Итак, я разглядывал через отверстие с целью предварительного знакомства двоих мужчин и женщину, которых Фриц провел в кабинет после ухода Уиппла и Остера. Вулф, стоявший рядом со мной, уже успел на них посмотреть. Кеннет Брук, устроившийся в красном кожаном кресле, разговаривал с остальными, повернувшись к ним лицом. Коренастый, в отличие от сестры, плотного телосложения. В кресле, которое перед обедом занимал Пол Уиппл, сидела жена Кеннета, пышная, натуральная блондинка. Еще один посетитель, Питер Вон, — о нем я прежде не слышал, — долговязый, тощий, с узким костлявым лицом, примостился в кресле, специально придвинутом для него Фрицем. Мы с Вулфом шесть-семь минут наблюдали за ними и слушали, о чем они говорят. Впрочем, слушать было совершенно бесполезно, поскольку говорили они о картине на стене за письменным столом Вулфа, не с изображением водопада. По мнению Вона, картина была кисти Ван Гога, только без подписи, что не соответствовало действительности. Картину написал некий человек по фамилии Макинтайр. В свое время Вулф помог ему выкрутиться из серьезной передряги.

Вулф помахал пальцем, и я поставил бесшумную панель на место. Вулф вопросительно поднял брови, интересуясь, видел ли я кого-то из них раньше. Я покачал головой, после чего Вулф двинулся в сторону кабинета. Войдя в кабинет, он прошел мимо Брука к своему письменному столу, ну а я — мимо остальных двоих к своему. Прежде чем сесть на место, Вулф сказал: