Право Зверя

В итоге я рассказала о приключении в общих деталях. Потом клялась, что больше никогда. Потом, что раскаиваюсь. Затем отчего-то клялась, что не знаю того молодого человека, и он меня просто проводил.

Затем мы целовались. Крис прижимал меня к кровати и признавался как волшебно я выгляжу в брюках. Кусался. У него явно было что-то не то с настроением, как будто он еле сдерживался. Когда я дотронулась до кожи, она была чуть влажной, моего жениха колотило.

Когда я призналась, что после канализации никак не могу забыть ужасные запахи и попросилась в ванну, Крис пошел со мной. Он как будто не мог оторвать от меня ладоней. Его пальцы гладили мое тело под струями воды, пощипывали и растирали кожу, пока она не загорелась ровным жадным огнем. Он разделся, одной рукой лаская меня, другой почти разрывая, стаскивая с силой намокший дорогой фрак.

Прижавшись под душем, мы слизывали капли воды с кожи друг друга. Крис дрожал.

- Что с тобой? - с тревогой спрашивала я.

- Просто хочу тебя, - отвечал он, - просто хочу всю.

Его пальцы проникали во все мои отверстия. Изучали рот с трепещущим языком, поглаживали щеки изнутри.

- Я тут очень люблю бывать, - шептал он горячо.

Крис сводил мои груди и поочередно ласкал их языком. Потом проводил носом между ними и опять горячечный шепот:

- И тут я люблю бывать. Как же тут сладко.

Когда его рука захватила лобок, и я почувствовала проникновение внутрь, извиваясь, прижимаясь к мокрой стене, я уже знала, что сейчас услышу.

Нежно-нежно, дразняще-тягуче.

- А тут я бываю чаще всего. Это вообще мое место, моя обитель, тут можно спрятаться и обо всем на свете забыть, кроме моей Мари.

Быстрые движения. Он смотрит мне в лицо, я кусаю губы. Мое тело дрожит, приподнимается на носочки. Как всегда нежный, даже в самых быстрых ласках, он горячо нанизывает меня на пальцы, поддерживая за спину и ловя каждый вздох.

А потом погружается сам. Уже со стонами и медленно. И втаскивает, вздергивает каждым толчком на лестницу общего наслаждения, его и моего. Вместе. Я подношу к его рту свою кисть. И лечу, чувствуя, как он начинает пить. Пьет меня, забиваясь внутрь.

- Ты в моей крови, - теперь шепчу я, - потому что ты бываешь и там, как бываешь везде внутри меня.

Он отодвигается, струи воды смывают мою кровь с его губ, оставляя чистое открытое лицо с широко распахнутыми глазами. Прямо на белках то ли капли воды, то ли слезы.

Мои руки взлетают как птицы наверх. Крис прижимает их, зная как мне нравится, когда я беззащитна. Он очень нежный, мне иногда приходится выпрашивать, чтобы он сжимал сильнее. Но сегодня я ничего не прошу. Пусть будет как нравится ему.

И в долгих медленных изнемогающе скользских движениях, я так же медленно и долго конвульсирую. Молча. Задыхаясь от любви, от обожания, от того, как он на меня смотрит в эти секунды.

Засыпая обнявшись, абсолютно обнаженными, мы молчим.

Завтра сложный день.

Встреча с главой Ера.

Моя первая практика у миссис Беридер.

Подумать, как вывести на чистую воду Фитстоуна.

А еще я хочу уговорить Криса и Родди сходить на улицу Масок в веселое заведение, где бесславно завершил свою жизнь Гаррисон Ера. Родители часто не представляют, как насыщенно складывается жизнь их детей в приличных учебных заведениях.

Глава 17. Птицы одного оперения собираются вместе

"Birds of a feather flock together" (поговорка)

- Вокруг вас двигаются, едят, переживают и радуются живые создания, - говорила миссис Беридер внимательно слушающим ее четырем практикантам, - изучайте их постоянно, каждую секунду, совершенствуйтесь, и плоды вашего понимания мира еще не раз удивят вас.

Как обычно, ее небольшая сухая фигура дышала бодростью и энтузиазмом, морщинистые руки сжимали длинную дамскую трубку, выполняющую несколько полезных функций. Преподаватель использовала ее в качестве указки, размахивала, отбивая ритм как дирижерской палочкой, и, конечно, с удовольствием курила.

Специализация миссис Беридер заключалась в работе на суде со свидетелями, обвиняемыми, полицейскими, то есть любыми персонами, которые нужны были адвокатам для усиления своей позиции или ослабления позиции другой стороны.

Она составляла психологические профили, помогала определять лживые показания или скрываемую информацию, могла подсказать как развеселить или, наоборот, испугать лицо, дающее показание.

Я стала пятым практикантом в ее небольшой группе, сидела с остальными в небольшом кабинете при адвокатской приемной Школы и чувствовала себя на шаг ближе к настоящей адвокатской практике.

А еще меня беспокоила внезапная скрытность Криса, он явно получил какие-то неприятные сведения на вчерашнем вечере, но сомневался в них, иначе бы не скрывал. Крис из тех, кто со своими предпочитает играть в открытую. Кроме этого, я хотела бы понять, что скрывает мистер Фитстоун и как его вывести на чистую воду. Поэтому я внимательно слушала психолога, приготовившись записывать и задавать вопросы.