Православие и буддизм. Осмысление буддизма в трудах православных авторов XIX-XX вв.

Кураев цитирует молитву, обращенную к таким «защитникам буддизма»: «греховным, воздвигающим преграды ламству, всем держащимся еретического учения покажите вашу силу, и спасите, о спасительные. Ниспослав свыше шимнусов, действующих ножами, схватите врагов сетью, пришпильте их гвоздями, перерубите мечами, прострелите стрелами, пронзите копьями, высосите у них сердце!... Уничтожьте врагов ламства и веры вообще, ибо только таким путем вы сохраните веру и священное учение!»127. Называя это «утренней молитвой ламаиста», протод. Андрей сравнивает ее с православной молитвой ангелу-хранителю и приводит цитату из аскетической письменности: «В своей молитве старайся не призывать проклятий на голову какого-либо человека, дабы не разрушить того, что строишь, и не сделать мерзкой молитву твою»128. Дабы показать, что описанные реалии до сих пор актуальны в тибетском буддизме, Кураев цитирует слова Далай-ламы XIV: «Для того, чтобы иметь дело с так называемыми гневными защитниками, мы сами должны достичь определенного уровня внутреннего развития. Когда человек достигает некоторых результатов… в йоге божеств, и развивает в себе гордость этого божества, то он обретает способность использовать различных защитников и божеств. Вот это правильный путь… Я проводил посвящения Калачакры. При этом я всегда мысленно представлял различных защитников тибетского народа»129.

Вообще же стоит признать, что в целом глава «Шамбала зияющая» намного слабее, чем главы раздела «Буддизм и христианство». Так, в этой главе автор описывает представление о Шамбале и о некоем «Владыке миров» с опорой на источники, не являющиеся адекватным отражением буддистских взглядов – записки Рерихов, Е. Блаватской и Ф. Оссендовского. Приводит нелицеприятное высказывание Ф. Оссендовского о буддистском духовном лице, ошибочно относя его к Далай-ламе, тогда как оно в действительности относится к главе буддистов Монголии Богдогэгэну (С. 511). По мнению автора «Рерихи связались с самым примитивным и самым темным буддизмом – тантризмом» (С. 513). При этом определение и описание тантризма протод. А. Кураев приводит в основном по теософским источникам, что нельзя признать удачным. Кроме того, упоминание «браминов» и другие особенности наводят на мысль, что автор смешивает понятие индусской тантры и буддистской.

Кажется слишком смелым предположение Кураева о том, что «Не только Рерихи, но и сами тибетские буддисты действительно могли считать, что бунт большевиков против Бога есть торжество их веры» (С. 520), тем более что ссылается он при этом на такой сомнительный источник, как «Письма Махатм», будто бы привезенное Рерихами из Тибета. И далее автор уже задается вопросом, откуда в адрес Православной Церкви «такой порыв ненависти, исходящий от духовных вождей северного буддизма, и донесенный Н. Рерихом до Москвы» (С. 522). То есть, дальнейшие рассуждения строятся с опорой на источник, который и по своему происхождению и по своему содержанию более чем сомнителен. Кроме того, даже с чисто апологетической точки зрения вряд ли можно признать удачным доверие автора к тем источникам (теософской литературе), которые он старается представить читателю в целом как не заслуживающие доверия.

Неточное утверждение автора о том, что Джамсарану во время службы «приносят чашу крови» (С. 499), он позднее скорректировал в своей книге «Дары и анафемы», уточнив, что чаша крови приносится мысленно, а не физически. Также Кураев приводит со слов Оссендовского легендарную версию проникновения буддизма в Тибет с помощью чудес, явленных Падмасамбхавой, и делает вывод о широком использовании буддистами магии в своем продвижении как в Тибет, так и в Монголию и к народам Сибири. Столь существенный тезис выглядел бы более убедительно, если бы был подтвержден ссылкой на авторитетный источник130.

Сведения о буддизме о. Андрей черпает из работы Кожевникова и русских буддологов старой школы – Ольденбурга, Розенберга, Щербатского, английского буддолога Конзе, а также путешественников Бурдукова, Позднеева, Оссендовского и Дэви Неел. Из работ собственно буддистов ограничивается цитированием Далай-ламы XIV и Дагпо Лхадже Гамбопа. Видно, что список источников не очень велик и не включает в себя канонические тексты буддизма и труды современных буддологов. Вероятно, это объясняется тем, что для протод. Андрея Кураева тема буддизма была второстепенной в рамках основной темы книги: рассмотрения и опровержения теософии. Кроме того, в середине 1990-х годов, когда писалась книга «Сатанизм для интеллигенции», не все источники по буддизму были столь же легкодоступны, как в настоящее время.