Православие и корейцы

Работа по переводам шла почти изо дня в день в течении пяти-шести лет. За этот сравнительно короткий срок о. Павел успел во многом. Так, между прочим, он перевел: краткий молитвослов, часослов, сборник паремий, служебник, требник, избранные песнопения из Октоиха, Цветной и Постной Триоди[94], праздничной Минеи, последование ко св. причащению, чины молебного пения и панихиды, краткую священную историю, катехизис и т. п.[95]. Часть переводов отпечатана и вышла уже несколькими изданиями, часть остается в рукописях и ждет своей очереди выхода в свет[96].

По мере исполнения трудов по переводу, богослужебный славянский язык стал заменяться корейским и с 1910 г., когда работа была более или менее закончена, туземный язык вошел в свои права, т. е. богослужение стало совершаться на родном корейском языке, понятном для туземного населения, за исключением великопостных служб, которые остались не переведенными.

Нет сомнения, что труд этот, огромный по своему значению и объему, требовал большой усидчивости и зоркого внимания, но личность переводчика сама служила поручительством за добросовестность исполнения работы. Правда, в переводы вкрались кое-какие ошибки и неточности, но все это, думается, при пересмотре труда более компетентными лицами со временем будет исправлено, и все недостатки и шероховатости будут устранены.

Что касается апостольских евангельских и псалтырных чтений, употребляемых во время богослужения, то таковые с самого начала заимствовались из книг Священного Писания, изданных местным Британским Библейским Обществом. Следовательно, с этой стороны миссия была также обеспечена.

Словом, в отношении богослужения Миссия с первых же лет своего существования поставлена была в более или менее удовлетворительные условия и с пользою для дела могла обслуживать верующих в храме.

Кроме означенных трудов на корейском, о. Павел имел склонность к писанию литературных произведений на русском языке. Так, время от времени он помещал свои статьи в периодических изданиях на темы, вызванные потребностью времени, преимущественно церковного характера, часто под псевдонимом «кореец». Его перу принадлежат некоторые книги и брошюры, вышедшие в разное время. Вот их перечень.

1) Ко гробу Господню (путевые заметки о поездке в Иерусалим и на Афон). Иркутск, 1903.

2) Современное положение христианских миссий в Корее. Владивосток, 1904.

3) Корейцы – христиане. 2-е изд. Москва, 1905.

4) Иргень. Святое место в Забайкалье. Чита, 1911.

5) Покаянные песни. Уссурийский Свято-Троицкий монастырь. 1911.

6) К небу (Стихотворения). Владивосток, 1911.

7) От святой купели до гроба. Уссурийский Свято-Троицкий монастырь. Авдеевка, Приморская область, 1916.

Из всего вышеприведенного перечня трудов, как видим, о. Павел сделал не мало хорошего, полезного во славу Св. Церкви Православной вообще и Миссии корейской в частности.

Последнюю он украсил не только трудами подвигов своих, но и снабдил ее удобопонятным богослужением, столь необходимым для успеха проповеди среди туземцев. В этом одном, нам думается, его огромная заслуга перед будущею корейскою Церковью. Нет сомнения, что со временем сами корейцы оценят его труд и увековечат достодолжным образом. Помоги Боже!

Открытие станов и школ в провинции

Не удовлетворяясь производительностью стана в деревне Мунь- сан-пхо, функционировавшего с 1903 г., о. Павел с первых же дней приезда своего в Сеул стал нащупывать почву в ближайших от Мунь-сан-пхо селениях и по возможности подготовлять ее. Почва оказалась более или менее приемлемою для предпринимаемого дела, т. е. способною к восприятию семян веры Христовой. Местные жители в большинстве своем сочувственно отнеслись к начинаниям о. Архимандрита, по крайней мере, наружно никто из них не изъявлял неудовольствия к открытию этих христианских ячеек, и станы один за другим стали открываться.

Одним из первых был открыт стан в заштатном городке (ныне селение) Коха, затем в других, ближайших от Коха селениях (Карагай, Соннчон, Ильсан и Марысим).

С открытием станов в каждом из них приобретено было по одному-два клочка земли и устроено по молитвенному дому-фанзе; в каждом поставлено по катехизатору-проповеднику и открыто по школе для детей корейцев с положенным количеством учащих.

Катехизаторам вменялось в обязанность привлекать язычников к христианству, оглашать желающих принять крещение истинами веры православной и проч.; учащим – воспитывать юношество в добрых началах нравственности и давать познания в духе веры и благочестия христианского.

С течением времени, когда число верующих увеличилось, в селении Коха поставлен был священник кореец о. Иоанн Кан[97], посвященный в священный сан из учителей миссийской школы, которому поручено было ведать станами и совершать в каждом из таковых богослужения. В помощники ему, в качестве псаломщика, дан воспитанник миссийской школы А. Г. Ким[98], проходящий означенную службу до сего времени в Миссии не без пользы делу. Таким образом, с открытием станов в селениях стала налаживаться жизнь в духе веры христианской.