Читаем Православно-догматическое богословие. Том II полностью

III. Богоучрежденность в Церкви чина диаконского ясно предполагается в посланиях св. апостола Павла. Приветствуя церковь филиппийскую, вместе с служителями ее он пишет: всем святым о Христе Иисусе сущым в Филиппех, с епископы и диаконы: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа (1, 1. 2), и след. к служителям Церкви относит епископов и диаконов. Также — в первом послании к Тимофею, изображая качества лиц, вступающих на церковные степени, говорит о епископе и диаконах (3, 2. 8) [569]. То же подтверждают мужи апостольские: а) св. Климент римский: «вышеупомянутых служителей (т. е. епископов и диаконов) поставили апостолы» [570]; б) св. Игнатий: «диаконам, сим служителям таин И. Христа, должно оказывать всевозможное угождение, — поелику они не яств и пития служители, но служители Церкви Божией» [571]; в) св. Поликарп: «диаконы должны быть непорочны пред Его правдою, так как служители Божии во Христе, а не человеческие», — и далее: «должно покоряться пресвитерам и диаконам. как Богу и Христу» [572]. А вслед за мужеми апостольскими — и последующие учители: Иустин мученик [573], Тертуллиан [574], Климент александрийский [575], Киприан [576], Амвросий [577] и другие [578]. Равным образом и мысль, что степень диаконская отлична от епископской и пресвитерской, и есть низшая между ними, видна, во–первых, из слов св. апостола Павла, который ясно отличает в своих посланиях диаконов от епископов (а под этим именем, как выше замечено, нередко разумелись тогда и священники), и именует диаконов уже после епископов (1 Тим. 3, 2. 8; Фил. 1, 1. 2). Во–вторых, подтверждается свидетельством мужей апостольских и всей древней Церкви. Например, св. Игнатий говорит, что «диакон подчинен епископу и пресвитерам по благодати и закону И. Христа» [579]. Оптат поставляет диаконов на третьей степени священства, а пресвитеров на второй [580]. В правиле 18–м первого вселенского Собора ясно говорится, что «диаконы суть служители епископа и низшие пресвитеров, и что ниже сидети посреде пресвитеров позволено диаконам»; точно так же в правиле 20–м собора лаодикийского читаем: «не подобает диакону сидети в присутствии пресвитера, но с повелением пресвитера сести».

IV. Из всего, доселе сказанного о Богоучрежденности и различии степеней церковной иерархии, следует, что их не меньше, как три: епископская, пресвитерская и диаконская; но нужно заметить, что их, не больше. Ибо кроме того, что в св. Писании упоминаются только эти три степени, если исключить служения чрезвычайные, бывшие только на время [581], древние христианские писатели ясно перечисляют не больше, как только эти три степени иерархии. Укажем на слова:

Св. Игнатия Богоносца: «потщитеся, возлюбленнии, повиноваться епископом, пресвитером и диаконом, иже бо сим повинуется, слушает Христа, учредившего их; а иже противляется им, противляется Христу Иисусу; противляяйся же Сыну не узрит жизни, но гнев Божий пребывает на нам» [582].

Климента александрийского: «существующие в Церкви степени епископов, пресвитеров и диаконов, по моему мнению, суть подобия ангельского чина» [583].

Оригена: «Павел говорит к правителям и начальникам церквей, т. е. к тем, которые судят находящихся в Церкви, именно — к епископам, пресвитерам и диаконам» [584].

Евсевия кесарийского: «три чина: первый чин предстоятелей, второй — пресвитеров, а третий — диаконов» [585].

Подобные же изречения встречаем: у Тертуллиана [586], Ипполита [587], Оптата [588], Оригена [589], Иеронима [590] и других.

§ 174.

Отношение степеней церковной иерархии между собою и к пастве.

Отношение этих чинов иерархии между собою и к пастве состоит в том, что епископ в своей частной церкви или епархии есть местоблюститель Христов (Правосл. испов. ч. I, отв. на вопр. 85) [591], и след. главный начальник как над всею подведомственною ему иерархиею, так и над паствою (Посл. восточн. патриарх. о прав. вере чл. 10) [592]. Ибо он один, как увидим далее, приял от апостолов исключительное право рукополагать для своей церкви всех низших пастырей, так что последние получают свои права и духовную власть по отношению к пастве уже от него, и вся паства, пользующаяся смотрением этих пастырей, освящается чрез их посредство также от него. В частности же —

Перейти на страницу:

Похожие книги

Православие и свобода
Православие и свобода

Представлять талантливую работу всегда приятно. А книга Олеси Николаевой «Православие и свобода» несомненно отмечена Божиим даром приумноженного таланта. В центре её внимания − проблема свободы воли, то есть та проблема, которая являлась мучительным вопросом для многих (и часто − выдающихся) умов, не просвещённых светом боговедения, но которая получает своё естественное разрешение лишь в невечернем свете Откровения. Ведь именно в лучах его открывается тот незыблемый факт, что свобода, то есть, по словам В. Лосского, «способность определять себя из самого себя», и «придаёт человеку отличающую его особенность: быть сотворённым по образу Божию, ту особенность, которую мы можем назвать личным его достоинством»[1]. Грехопадение исказило и извратило это первозданное достоинство. «Непослушанием Богу, которое проявилось как творение воли диавола, первые люди добровольно отпали от Бога и прилепились к диаволу, ввели себя в грех и грех в себя (см.: Рим. 5:19) и тем самым в основе нарушили весь моральный закон Божий, который является не чем иным, как волей Божией, требующей от человека одного − сознательного и добровольного послушания и вынужденной покорности»[2]. Правда, свобода воли как изначальный дар Божий не была полностью утеряна человеком, но вернуть её в прежней чистоте он сам по себе не был уже способен. Это было по силам только Спасителю мира. Поэтому, как говорит преподобный Иоанн Дамаскин, «Господь, пожалев собственное творение, добровольно принявшее страсть греха, словно посев вражий, воспринял болящее целиком, чтобы в целом исцелить: ибо "невоспринятое неисцеляемо". А что воспринято, то и спасается. Что же пало и прежде пострадало, как не ум и его разумное стремление, то есть воление? Это, стало быть, и нуждалось в исцелении − ведь грех есть болезнь воли. Если Он не воспринял разумную и мыслящую душу и её воление, то не уврачевал страдание человеческой природы − потому-то Он и воспринял воление»[3]. А благодаря такому восприятию Спасителем человеческой воли и для нас открылся путь к Царству Божиему − путь узкий и тесный, но единственный. И Царство это − лишь для свободно избравших сей путь, и стяжается оно одним только подвигом высшей свободы, то есть добровольным подчинением воле Божией.Об этом и говорится в книге Олеси Николаевой. Великим достоинством её, на наш взгляд, является тот факт, что о свободе здесь пишется свободно. Композиция книги, её стиль, речевые обороты − свободны. Мысль течёт плавно, не бурля мутным потоком перед искусственными плотинами ложных антиномий приземлённого рассудка. Но чувствуется, что свобода эта − плод многих духовных борений автора, прошлых исканий и смятений, то есть плод личного духовного опыта. Именно такой «опытный» характер и придаёт сочинению Олеси Николаевой убедительность.Безусловно, её книга − отнюдь не богословско-научный трактат и не претендует на это. Отсюда вряд ли можно требовать от автора предельной и ювелирной точности формулировок и отдельных высказываний. Данная книга − скорее богословско-философское эссе или даже богословско-публицистическое и апологетическое произведение. Но, будучи таковым, сочинение Олеси Николаевой целиком зиждется на Священном Писании и святоотеческом Предании, что является, несомненно, великим достоинством его. А литературный талант автора делает сокровищницу Писания и Предания доступным для широкого круга православных читателей, что в настоящее время представляется особенно насущным. Поэтому, думается, книга Олеси Николаевой привлечёт внимание как людей, сведущих в богословии, так и тех, которые только вступают в «притвор» боговедения.Профессор Московской Духовной Академии и Семинарии,доктор церковной истории А. И. Сидоров© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2002По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Олеся Александровна Николаева

Православие / Религиоведение / Христианство / Эзотерика / Образование и наука
Том 7. Письма
Том 7. Письма

Седьмой и восьмой тома Полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова, завершающие Настоящее издание, содержат несколько сот писем великого подвижника Божия к известным деятелям Русской православной церкви, а также к историческим деятелям нашего Отечества, к родным и близким. Многие письма Святителя печатаются впервые по автографам, хранящимся в архивах страны. Вновь публикуемые письма будут способствовать значительному пополнению имеющихся сведений о жизни и деятельности святителя Игнатия и позволят существенно обогатить его жизнеописания. Наши публикации серьезно прокомментированы авторитетными историками, филологами и архивистами. Каждому корпусу писем предпослано обширное вступление, в котором дается справка об адресатах и раскрывается характер их духовного общения со святителем. Письма святителя Игнатия Брянчанинова принадлежат к нетленным сокровищам православной мысли, и ценность их век от века только повышается. Потому что написаны они великим мыслителем, духоносцем и любящим Россию гражданином.

Игнатий Брянчанинов , Святитель Игнатий , Святитель Игнатий Брянчанинов

Православие / Религия, религиозная литература / Христианство / Религия / Эзотерика