Читаем Православно-догматическое богословие. Том II полностью

II. После этого уже очевидно, какое должно быть взаимное отношение составных частей Церкви Христовой. Пастыри обязаны учить своих пасомых (1 Тим. 6, 20; Тит. 2, 1. 13); совершать для них священнодействия (1 Кор. 2, 12 16; 1 Тим. 2, 1. 2); духовно управлять словесным стадом (Деян. 20, 28; 1 Петр. 5, 1. 2). Пасомые обязаны слушаться учения своих пастырей (Лук. 10, 16; 1 Сол. 5, 12, 13); пользоваться их священнодействиями (Марк. 16, 15. 16), и повиноваться их духовной власти (Евр. 13, 17). Посему хотя в Слове Божием церковию иногда называется собственно паства, отличаемая от пастырей, которым поручена в смотрение (Деян. 20, 28; 1 Тим. 3, 5), а иногда приписывается это имя одним пастырям (например: в следующей речи Спасителя: аще согрешит к тебе брат твой, иди и обличи его между тобою…, аще же не послушает их, повеждь церкви; аще же и церковь преслутает, буди тебе, якоже язычник и мытарь; аминь бо глаголю вам: елика аще свяжете на земли, будут связана на небеси: и елика аще разрешите́ на земли, будут разреше́на на небесех — (Матф. 18, 15–19) [540]: однако, в строгом смысле, Церковь Христова образуется только из соединения обеих этих церквей, из которых первая называется подчиненною, а последняя священноначальствующею; и где есть одна паства или вообще верующие, но нет Богоучрежденной иерархии, и она отвергается, тем нет Церкви (Посл. восточн. патриарх. о пр. вере чл. 10). Ибо как сам Господь восхотел, чтобы верующие в Него составили Церковь: так сам же Господь учредил в Церкви своей и иерархию, и, по воле Его, учить людей вере, освящать их св. таинствеми, и вести их ко спасению имеют право одни пастыри. След., без законных пастырей Христиане — без освящения… Эту мысль с особенною силою старались внушить верующим древние учители, например: св. Игнатий Богоносец: «без них (т. е. епископа, пресвитеров и диаконов) церковь не именуется, — в чем, как я убежден, и вы согласны» [541]; Тертуллиан: «без епископа нет Церкви» [542]; св. Ипполит: «ни епископ да не превозносится пред диаконами или пресвитерами, ни пресвитеры — пред народом: потому что из тех и других состоит тело Церкви» [543]; св. Киприан: «Церковь составляет народ, соединенный с священником, и стадо, покорное своему пастырю; посему ты должен знать, что епископ в Церкви и Церковь во епископе, и, таким образом, кто не в единении с епископом, тот и не в Церкви» [544]; св. Григорий Богослов: «как в теле иное начальствует и как бы председательствует, а иное состоит под начальством и управлением: так и в Церквах…. Бог постановил, чтобы одни, для кого сие полезнее, словом и делом направляемые к своему долгу, оставались пасомыми и подначальными; а другие, стоящие выше прочих по добродетели и близости к Богу, были пастырями и учителями к совершению Церкви, и имели к другим такое же отношение, какое душа к телу и ум к душе, дабы то и другое, недостаточное и избыточествующее, будучи, подобно телесным членам, соединено и сопряжено в один состав, совокуплено и связано союзом Духа, представляло одно тело, совершенное и истинно достойное самого Христа — нашей Главы» [545]. Посему–то общества Христиан, самовольно выходивших из повиновения епископу и пресвитерам, и без них совершавших свои богослужения, древние учители считали недостойными имени Церкви, и называли — еретическими, скопищеми отщепенцев, злонамеренных, зловредных и т. под. [546].

§ 173.

Три Богоучрежденные степени церковной иерархии и их различие между собою.

Эти три степени Богоучрежденной иерархии суть: первая и высшая — степень епископа; вторая и подчиненная — степень пресвитера или священника; третья и еще низшая — степень диакона (Простр. Хр. Катих. о священстве, стр. 96, М. 1840).

I. Богоучрежденность в Церкви степени епископской и превосходство еe не только пред диаконскою (о чем никто не спорит), но и пред пресвитерскою, чему противоречат некоторые из вольнодумцев [547], мы усматриваем:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Православие и свобода
Православие и свобода

Представлять талантливую работу всегда приятно. А книга Олеси Николаевой «Православие и свобода» несомненно отмечена Божиим даром приумноженного таланта. В центре её внимания − проблема свободы воли, то есть та проблема, которая являлась мучительным вопросом для многих (и часто − выдающихся) умов, не просвещённых светом боговедения, но которая получает своё естественное разрешение лишь в невечернем свете Откровения. Ведь именно в лучах его открывается тот незыблемый факт, что свобода, то есть, по словам В. Лосского, «способность определять себя из самого себя», и «придаёт человеку отличающую его особенность: быть сотворённым по образу Божию, ту особенность, которую мы можем назвать личным его достоинством»[1]. Грехопадение исказило и извратило это первозданное достоинство. «Непослушанием Богу, которое проявилось как творение воли диавола, первые люди добровольно отпали от Бога и прилепились к диаволу, ввели себя в грех и грех в себя (см.: Рим. 5:19) и тем самым в основе нарушили весь моральный закон Божий, который является не чем иным, как волей Божией, требующей от человека одного − сознательного и добровольного послушания и вынужденной покорности»[2]. Правда, свобода воли как изначальный дар Божий не была полностью утеряна человеком, но вернуть её в прежней чистоте он сам по себе не был уже способен. Это было по силам только Спасителю мира. Поэтому, как говорит преподобный Иоанн Дамаскин, «Господь, пожалев собственное творение, добровольно принявшее страсть греха, словно посев вражий, воспринял болящее целиком, чтобы в целом исцелить: ибо "невоспринятое неисцеляемо". А что воспринято, то и спасается. Что же пало и прежде пострадало, как не ум и его разумное стремление, то есть воление? Это, стало быть, и нуждалось в исцелении − ведь грех есть болезнь воли. Если Он не воспринял разумную и мыслящую душу и её воление, то не уврачевал страдание человеческой природы − потому-то Он и воспринял воление»[3]. А благодаря такому восприятию Спасителем человеческой воли и для нас открылся путь к Царству Божиему − путь узкий и тесный, но единственный. И Царство это − лишь для свободно избравших сей путь, и стяжается оно одним только подвигом высшей свободы, то есть добровольным подчинением воле Божией.Об этом и говорится в книге Олеси Николаевой. Великим достоинством её, на наш взгляд, является тот факт, что о свободе здесь пишется свободно. Композиция книги, её стиль, речевые обороты − свободны. Мысль течёт плавно, не бурля мутным потоком перед искусственными плотинами ложных антиномий приземлённого рассудка. Но чувствуется, что свобода эта − плод многих духовных борений автора, прошлых исканий и смятений, то есть плод личного духовного опыта. Именно такой «опытный» характер и придаёт сочинению Олеси Николаевой убедительность.Безусловно, её книга − отнюдь не богословско-научный трактат и не претендует на это. Отсюда вряд ли можно требовать от автора предельной и ювелирной точности формулировок и отдельных высказываний. Данная книга − скорее богословско-философское эссе или даже богословско-публицистическое и апологетическое произведение. Но, будучи таковым, сочинение Олеси Николаевой целиком зиждется на Священном Писании и святоотеческом Предании, что является, несомненно, великим достоинством его. А литературный талант автора делает сокровищницу Писания и Предания доступным для широкого круга православных читателей, что в настоящее время представляется особенно насущным. Поэтому, думается, книга Олеси Николаевой привлечёт внимание как людей, сведущих в богословии, так и тех, которые только вступают в «притвор» боговедения.Профессор Московской Духовной Академии и Семинарии,доктор церковной истории А. И. Сидоров© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2002По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Олеся Александровна Николаева

Православие / Религиоведение / Христианство / Эзотерика / Образование и наука
Том 7. Письма
Том 7. Письма

Седьмой и восьмой тома Полного собрания творений святителя Игнатия Брянчанинова, завершающие Настоящее издание, содержат несколько сот писем великого подвижника Божия к известным деятелям Русской православной церкви, а также к историческим деятелям нашего Отечества, к родным и близким. Многие письма Святителя печатаются впервые по автографам, хранящимся в архивах страны. Вновь публикуемые письма будут способствовать значительному пополнению имеющихся сведений о жизни и деятельности святителя Игнатия и позволят существенно обогатить его жизнеописания. Наши публикации серьезно прокомментированы авторитетными историками, филологами и архивистами. Каждому корпусу писем предпослано обширное вступление, в котором дается справка об адресатах и раскрывается характер их духовного общения со святителем. Письма святителя Игнатия Брянчанинова принадлежат к нетленным сокровищам православной мысли, и ценность их век от века только повышается. Потому что написаны они великим мыслителем, духоносцем и любящим Россию гражданином.

Игнатий Брянчанинов , Святитель Игнатий , Святитель Игнатий Брянчанинов

Православие / Религия, религиозная литература / Христианство / Религия / Эзотерика