Православное воспитание в контексте социализации

«Ни твердых нравственных убеждений, ни сильной нравственной воли мы не вправе ожидать там, где действует исключительно один только этот фактор. Наоборот, таким путем вырабатывается лишь нравственная податливость, привычная нравственная эластичность, склонность приспосабливаться к окружающей среде – черта далеко не положительная. Без твердых убеждений самые нравственные навыки, как бы часто ни практиковались они, не могут быть устойчивы и вообще теряют свою нравственную цену» (82, 47).

Подчеркивая, что без самостоятельности мышления и свободы в деятельности питомец не приобретет крепости характера и истинной нравственной ценности, Маккавейский указывает важнейшее условие такого воспитания: «…для этого нужна жизнь, простая, естественная, как она есть, а не те удивительные «говорящие стены» и «ходячие инструкции», которыми окружены были узники Бецкого».

Крах идеальных надежд создания «нового сословия» был обусловлен многими причинами, и в первую очередь искусственностью теоретических построений. «Могло ли это «новое порождение» выступить на борьбу с мраком невежества, с вековыми предрассудками, с нравственной грубостью, со всеми теми неприглядными явлениями, какими полна была русская жизнь, и с которыми ему неизбежно приходилось столкнуться при первом же вступлении в нее? Способны ли были эти тепличные создания вынесть на своих нежных плечах эту трудную борьбу и проложить свои новые русла для здоровой и полезной русской жизни? Увы! Для этого у них не было ни сил, ни достаточных знаний, ни твердых убеждений, ни стойкой энергичной воли, ни даже здорового нравственного чувства. По своей многолетней привычке пассивно отдаваться окружающим влияниям они едва ли способны даже были критически отнестись к той жизни, которая сразу захлестнула их своею могучею волною, и даже полное неведение зла, на которое так рассчитывал Бецкой, нисколько не гарантировало их от увлечения первым же соблазнительным примером…» (82, 48).

Идея выращивания «третьего сословия», обязанного государству своим воспитанием, трансформировалась, в конечном итоге, после смерти императрицы Марии Федоровны в 1828 году, в признание государством ненужности этого сословия. В таких безродных, ничем не обеспеченных гражданах правительство признает чуждый государственному строю пролетариат. Указом 1837 года было предписано все сословные классы обратить в образовательные заведения для обер-офицерских сирот, а питомцев Воспитательных домов из деревень обратно не возвращать, оставляя их навсегда в крестьянских семьях, где они в будущем составят сельское сословие, сроднившись с семьями, в которых были воспитаны в первые годы своей жизни.

В начале ХХ века принцип воспитания всех питомцев в деревенских семьях, проведенный в указе 1837 года, признавался неизменным, проверенным несколькими десятилетиями своего существования. Так, в докладе Н.В. Яблокова сказано: «…воспитание в крестьянских семьях мастера, фабричного или пахаря, вот теперешний удел всех принимаемых воспитательными домами детей. Отдавая питомца в крестьянскую семью, воспитательные дома преследуют непрерывную связь данного питомца с семьей его кормилицы. Насколько такая связь достижима, показывает бесконечный ряд примеров, заставляющих преклоняться перед сердечностью и добродушием русского крестьянина. Сплошь и рядом старик-дед запамятовал, который из двух внуков родной и «питомок», сплошь и рядом встречается забота старухи-бабушки, воспитательницы, вернутся ли их питомцы из солдатчины; степень сродства семьи с питомцем ясно сказывается в отсутствии браков питомцев с дочерями их воспитателей или их сыновей с питомками: они считаются братьями и сестрами по груди, по семье. Такую форму призрения брошенному родителями сироте, «казенному ребенку», дает семья; случайно делаясь членом ея, он сливается с ней, делит ея радости и горе и может забыть в конце концов свое одиночество. Дать этого никакая другая форма призрения не может» (160, 69).

Таким образом, к началу ХХ века в России сложилось устойчивое представление о том, какой должна быть система призрения детей. Необходимость существования Воспитательных домов была очевидна. Но основными функциями этих заведений являлись призрение незаконнорожденных детей, передача их на воспитание в крестьянские семьи и последующая опека Воспитательного дома над находящимся в приемной семье питомцем. Кроме того, осознавалась в качестве насущной проблема временного помещения в приюты законных детей бедных родителей. В больших центрах эти два типа приютов должны были быть разделены. Также велась работа по децентрализации столичных воспитательных домов.

§ 2. Советский период