Православные знакомства

встретиться. А вдруг — почему бы и нет, в такой-то праздник— он обратит на нее внимание? И они начнут встречаться. Ай, все мечты. И вот как раз на этих мечтах заз-вонил телефон. Точнее позвонила мама, а телефон издал

пронзительную, душераздирающую «Мама, первое слово…». Как по команде, будто от звонка, все семинаристы

повскакивали с мест, а в трапезную вошел архимандрит

Ермоген в окружении других священников, преподавате-лей семинарии. Они встали у икон и сразу же начали петь

молитву, тропарь Петру и Павлу. Семинаристы в свою очередь подхватили пение: «Апостолов первопрестольники, и

вселенной учители…»

Телефон же наперекор всем пел «Мама жизнь подарила, мир подарила мне и тебе». На Леночке, как и на всех

девушках с регентского, была праздничная белая блузка, на

голове повязан белый платочек, так, чтобы не было видно

волос, и длинная, до пят, черная юбка. В изгибах этой юбки, а точнее в потайном кармане и играла песенка про маму.

Леночка лихорадочно, с выпученными глазами копалась в

складках, пытаясь найти карман, но в панике ничего не получалось. К ней подбежал еще один дежурный, Лешка. Он

поступил в семинарию вместе с Леной, год назад. Невысо-кий, прыщавый, но при этом всегда аккуратно причесан-ный, в чистом кителе с белым воротничком, он был город-ским, на все выходные уезжал к маме.

— Иди на кухню, бегом, пока не услышали, — прошипел он и достаточно неприятно дернул Лену за руку. Та

ойкнула и скрылась за дверью. Отбежав на приличное расстояние, убедившись, что ее не слышно, девушка наконец

сумела достать телефон.

— Мам, ты совсем, что ли? У нас трапезная. Ты прям

на молитву позвонила. Хорошо отец Ермоген не услышал.

Да, все хорошо. Я завтра вечером приеду. Нет, Рома остается. Ему на послушания надо, да. Ну маа, мне некогда. Все, давай, позвоню. С праздником вас. Люблю тебя.

Леночка нажала кнопку отбоя и положила телефон назад в карман. На лбу выступили капли пота. Надо же было

так вляпаться!

— Так, Лена, — неожиданно раздался голос одного из

поваров, — ты чего тут прячешься? Бегидавай, разноси второе. Ты что, своих товарищей бросила? Бегом.

Леночка схватила поднос, поставила туда несколько

тарелок с пюре и говяжьей котлеткой и побежала разносить

по столам.

Семинаристы за столами располагались по курсам.

Самыми близкими к ректору сидел пятый курс, дальше четвертый, ближе к выходу первый курс и только за ним, чуть

поодаль, стояли два стола для регентского отделения — де-

вушки всегда сидели отдельно от молодых людей. Им Лена

и понесла тарелки. Лешка разносил порции семинаристам, а

третий дежурный, четверокурсник Иван, понес запеченно-го поросенка на стол ректору.

В центре зала стоял еще один семинарист, однокурсник

Романа Романовича, Лена даже не помнила его имени. Архимандрит Ермоген дал ему отмашку, и он высоким, чуть бле-ющим голосом провозгласил: «Житие святых первоверхов-ных апостолов Петра и Павла благослови прочести, честный

отче». Архимандрит благословил, и семинарист принялся

бубнить себе под нос житие. Семинаристы его не слушали, сам архимандрит принялся за интересную беседу с отцом

Никодимом, преподавателем Устава. Леночка разнесла второе и принялась разливать чай. Все шло своим чередом. Никто не заметил ее ляпа. Ну, кроме Лешки, который, пробегая

мимо, ухмыльнулся и покрутил пальцем у виска.

Спустя полчаса, когда все поели и разошлись, посуда

была загружена в посудомоечную машину и перемыта, а

столы начисто вытерты, пришел черед обедать и дежурным.

Иван, как самый старший, ушел сразу же по окончании тра-пезы. «Посуду без меня помойте там, — буркнул он. При

этом, оглядываясь, чтобы не заметили повара, положил

остатки поросенка со стола ректора к себе в пакет, — пошел

я. С праздником вас». Лешка накрыл стол только на двоих.

Они прочитали молитву и сели кушать.

— Ох, ну ты даешь, — усмехнулся Лешка, — как же ты

так! Телефон не выключила. Еще бы на богослужении забыла бы.

— Да я чуть со стыда не сгорела, — засмеялась девочка

в ответ, — представляешь, отец Ермоген услышал бы.

— Да уж! Было бы делов! А что у тебя за телефон?

— Айфон. Не знаю даже какой марки. Папа подарил, когда в семинарию поступала. А у тебя?

— У меня самсунг. Самсунг по-любому круче, знаю я

эти ваши айфоны. Американские они.

— Да какая разница… Главное же не телефон, а что в

душе, — парировала девочка.

— Это да, — кивнул Лешка. Ему явно не хотелось спорить. Он чуть помялся и наконец решился — а давай телефонами обменяемся.

— Телефонами? Зачем?

— Ну… Не телефонами, номерами… — Лешка покраснел, — я перепутал.

— Я поняла о чем ты, — Лена улыбнулась, — я и спра-шиваю — зачем?

— Ну… там… ты вечером что делаешь? Может, сходи-ли куда бы?

— Я с Романом вечером, с братом.

— А… — протянул Лешка. Он был еще слишком молод

для этой компании, его не приглашали. — А то думал съезди-ли бы в город… В кино там… Может.

— Давай, записывай, — улыбнулась Лена. Лешка достал

телефон, быстро набрал номер девушки и сделал дозвон.

— Вот, и ты мой запиши.

— Хорошо. Может, и сходим когда. Приятного аппе-тита, — Леночка улыбнулась, встала, про себя прочитала молитву и убежала.