Православные знакомства

в Покровский собор, где в честь праздника служил митрополит Лонгин. Романа Романовича должны были рукопо-ложить в священники во время этой службы. За свой век

Леночка уже не первый раз наблюдала за рукоположением, на одном даже пела в хоре, когда Владыка приезжал к ним в

деревню, и служба проходила в их деревенском храме. Но, конечно же, на этот раз был особый случай. Священником

становился ее родной брат.

К моменту, когда Леночка доехала, служба уже началась, храм был заполнен людьми. Пробиться хотя бы в

центр не было шансов, поэтому Леночка осталась в притворе. Слышно здесь все было хорошо — около свечной лавки

висели колонки, которые передавали службу с микрофонов, но вот видно почти ничего не было. В центре стоял Владыка, в нарядном, голубом облачении, в честь богородично-го праздника. А перед ним, весь в белом, Роман Романович. Уже дьякон. Леночка издали даже не сразу узнала его.

Жидкая бородка, достаточно длинные волосы, которые уже

закрывали шею, но их еще невозможно было бы собрать в

хвостик, бледное лицо, сосредоточенный взгляд. Было видно, как он волнуется.

Леночка замерла в предвкушении. Странно, но почему-то именно она чувствовала себя в центре событий. Пусть

никто вокруг не знал, но ведь именно ее брат сейчас стоял

в самом центре храма. Именно на ее брата были устремле-ны тысячи глаз. Поэтому когда какая-то случайно зашедшая

женщина стала слишком громко спорить с бабушкой, тор-гующей свечами, Леночка позволила себе осадить ее.

— Тише вы! Служба уже идет, а вы тут торгуетесь, как

на базаре, — прошипела Леночка.

Женщина испуганно подняла глаза.

— Простите, Христа ради, — прошептала она.

— Бог простит, — Леночка кивнула, ей стало спокойнее, — и вы меня простите.

— Леночка, привет, — знакомый голос раздался где-то

слева. Леночка оглянулась и увидела Катю. Впервые после

того вечера дома, когда Катя сбежала, Леночка видела ее в

платочке.

— Катенька! — Лена протолкнулась через людей, случайно задев несчастную женщину, которую перед этим же

попросила вести себя тише. — Ты все же пришла! Ты такая

умничка!

— Да, Рома лично просил меня быть, — Катя обняла сестру, — я не могла не приехать. Я так рада тебя видеть, очень

соскучилась.

— Я тоже. Ты такая красивая в этом платке.

— Так, не начинай, — Катя вполголоса рассмеялась, –

Роман Романович сказал мне, что ты тоже… Ну, тоже пла-нируешь замуж?

— Ну и болтун! Нет, конечно. Ну, пока нет. Хотя… хочешь правду? Да, я все решила. После венчания Ромы уже

задумалась. Но окончательно решилась вот здесь, сейчас. Я

хочу так же стоять, волноваться. Но уже за своего мужа. За

Лешку. Когда он станет отцом Алексеем.

— Ты твердо решила? Я ни в коем случае тебя не отго-вариваю. Ты умница. Но я, как старшая сестра, очень за тебя

переживаю.

— Вот и зря. Зря. Я буду самой, самой счастливой женой. Нас будет венчать папа. Я так хочу. И знаешь, что я

еще хочу? Чтобы на этом венчании была и ты. Это важное

условие. Если Роман Романович не смог, то я помирю вас

с папой. Я хочу быть самой счастливой в этот день. Хочу, чтобы ты поцеловала крест в руках папы, чтобы ты поцело-

вала венчальные иконы. И поцеловала меня. А я тогда тебе

скажу: «Видишь, видишь? Все получилось так, как мы заду-мали на венчании брата!»

— Фантазерка, — Катя еще раз улыбнулась, — ты моя

маленькая любимая фантазерка. Пусть все будет так, как ты

захочешь.

— Будет конечно, — уверенно кивнула Лена и повер-нулась лицом к Алтарю. Началось само Таинство рукополо-жения.

Но ни на венчание Лены и Леши, ни на рукоположение

отца Алексея Катя так и не пришла.

Часть 3. Роман Романович

Глава 7. Исповедь

«Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго

Духа…» — громогласно возвестил отец Леонид из алтаря.

Хор торжественно ответил «Аминь». Началась воскресная

литургия. Огромный собор наполнился запахом ладана.

Его построили всего десять лет назад, но стены уже были

полностью расписаны — у отца Леонида нашлись хорошие

спонсоры. Храм освещали три огромные люстры-паника-дила, выполненные в старинном стиле, где электрические

лампочки изображали свечи. Такая же люстра висела и в

алтаре, за иконостасом. А вот возле икон стояли настоящие

свечи. В левом притворе, чуть подальше от поминального

стола, висела огромная старинная икона Богородицы «Покрова» — собственно, в честь этого праздника и был освящен собор. Возле этой иконы стоял небольшой деревянный

раскладной столик, аналой, на котором лежали крест и

Евангелие — небольшая книга, с красивой металлической

обложкой, закрытая специальными заклепками. С момента покупки это Евангелие никто и не открывал. Оно было

предназначено специально для исповеди. Возле аналоя стояла маленькая табуретка, на которую мальчишка-алтарник

положил обычный целлофановый пакетик. В него, по тра-диции, все исповедующиеся складывали пожертвования.

Отец Роман вышел из левого притвора и подошел к

аналою.

— Дорогие братья и сестры, все, кто планирует пои-споведоваться, подходите ближе.