Правосудие королей

– Кейдлек, – сказал Вонвальт. Он сел и поднял меч, который уронил рядом с собой. – Кейдлек передал им старые знания. Древние рукописи из Хранилища Магистров. – Вонвальт встал, и меч заскрежетал о булыжники. – Эти книги оставались нетронутыми на протяжении столетий… и по очень веской причине.

Я отступила на шаг, когда Вонвальт двинулся на Клавера, однако шел он небыстро, как человек, лишь недавно вернувший себе способность ходить. Клавер негромко вскрикнул и попытался отползти, но гневный взгляд Вонвальта приковал его к месту. На этот раз магия была ни при чем – священника удерживала лишь сила холодной ярости Вонвальта.

– Бартоломью Клавер, – прорычал Вонвальт, – ты напал на Правосудие Императора. Ты совершил государственную измену.

Мое внимание внезапно привлекла суматоха, поднявшаяся дальше по дороге. Небольшой отряд пеших рыцарей, по всей видимости, отделился от сил, прикрывавших тыл у Вельделинских ворот, и теперь направлялся к нам. Я сразу же безошибочно узнала рыцаря, возглавлявшего этот отряд, – это был Вальдемар Вестенхольц в своих черных латных доспехах. Однако выглядел он уже не столь блистательно, как у стен города, где сидел на увешанном цветастой попоной дестриэ. Теперь его темно-синий сюрко был забрызган кровью и грязью, а на доспехах виднелись вмятины и царапины.

Я не знаю, видел ли Вонвальт Вестенхольца с его рыцарями. Возможно, он просто не обращал на них внимания или же был настолько поглощен собственной яростью, что никого не замечал. Как бы там ни было, он продолжал надвигаться на Клавера.

– Именем его императорского величества Кжосича IV, я, его Правосудие сэр Конрад Вонвальт, признаю тебя виновным…

– Сэр Конрад! – крикнул Вестенхольц, поднимая забрало. Он был мрачен. Повернувшись, он что-то сказал своим воинам, и те перешли на бег.

Вонвальт уже почти навис над Клавером. Было невозможно понять, кто первым настигнет священника. Я испытывала соблазн выхватить из рук Вонвальта короткий меч и самой завершить начатое, но, как я уже выяснила, чтобы добровольно подвергнуть себя опасности, требовались обширные запасы мужества.

Вонвальт подошел к Клаверу и занес меч.

– …и приговариваю тебя к смерти.

Клавер закричал, когда меч рассек воздух, несясь к его лицу. Закричала и я, увидев, что первые рыцари Вестенхольца уже добрались до них. Секунду казалось, что Вонвальт сейчас убьет Клавера и сам лишится головы; а затем мне в спину ударил мощный поток воздуха, и мимо с грохотом проскакал отряд тяжелой кавалерии, заслонивший мне и Вонвальта, и Клавера.

Пошатываясь, я отступила назад, с благоговением глядя перед собой. Я сразу же узнала панголина на широком темно-синем щите – герб сенатора Янсена. Рядом с ним скакал рыцарь, на которого вместо плаща была надета шкура двуглавого волка. Две головы с отсеченными нижними челюстями венчали макушку его шлема. Вместо копья рыцарь держал в руке штандарт, на котором изображалась красная голова быка на белом фоне. По-видимому, это был герб барона Хангмара.

Они на полном скаку врезались в воинов Вестенхольца. В этом не было никакой тайной магии, никакой первородной силы, черпаемой из древних колдовских фолиантов или вытянутой из астральных миров; была лишь обыкновенная грубая сила, необузданная, мощная и жестокая. Ее действие завораживало. Я ощущала себя так, словно очутилась в эпицентре бури, и раскаты грома пронзали меня, заряжая кровь энергией не хуже любого снадобья зельеваров. Мое воодушевление било через край, и меня переполняло необычайное желание рассмеяться.

На моих глазах голову одного из рыцарей Вестенхольца нанизали на копье, как яблоко на стрелу, и сорвали с плеч. Еще одному копье вонзилось в грудь и вышло из спины, вырвав из тела почти галлон внутренностей. Третьего разрубили от плеча до пупка кавалерийской саблей, и кровь залила мостовую, как вода из брошенного ведра. Рыцарь сделал три неуверенных шага и лишь затем с грохотом повалился на землю.

Самого Вестенхольца сшиб с ног один из громадных дестриэ. Другие окружавшие его рыцари тоже были повалены на землю. Воздух наполнился скрежетом сминаемой стали, хрустом ломающихся костей и чудовищным чавканьем растоптанных органов. Я вытягивала шею, отчаянно пытаясь увидеть, пережил ли этот натиск Вонвальт. Я внезапно испугалась, что конные рыцари могли принять его за еще одного врага и разрубить на куски. И действительно, когда кавалерийский отряд, неудержимый, как волна прибоя, промчался мимо и врезался противнику в тыл, я увидела Вонвальта, окровавленного и лежащего на земле лицом вниз. Клавер был рядом с ним, ошеломленный и невредимый.

– Нет! – истошно закричала я, увидев эту вселенскую несправедливость, и бросилась вперед… но затем остановилась столь резко, что чуть не упала. Из сторонней аллеи вышла небольшая группа солдат, не утоливших свою жажду крови и другие низменные вожделения. Они сразу же направились ко мне.

– Эй, поди-ка сюда! – крикнул мне один из них. Как ни странно, я была рада тому, что он это сказал, потому что его слова вывели меня из навеянного ужасом оцепенения.