Правота желаний (сборник)

Суть-то одна, а интерпретаций наготы – множество. Все они направлены на то, чтобы не заметить или затушевать её суть. Это напоминает джазовые вариации, которые часто доходят до такой степени, что в них полностью перестаёт узнаваться тема. Виртуозность методов ухода от сути и закрывания на неё глаз – одна из главных характеристик человеческой психики. Но я создан для того, чтобы тыкать вас носом в суть, разлеплять глаза и вытаскивать головы из песка.

Итак, женская нагота – это призыв: «Давай ебаться!» Но ей хотят заткнуть рты, и вот как. С недавних пор образовались эстеты, творцы инсталляций, моралисты, модельеры и прочие провокаторы, которые стали публично оголять женское тело всё больше и больше. Женщин уговаривать не пришлось – они только и норовят оголиться среди как можно большего количества мужчин, но при условии, что мужчины не бросятся их насиловать. Однако, чтобы публичное обнажение не дразнило гусей, стоящих объединённо на страже нравственности, государство и церковь, – проповедники наготы, и сами женщины стали пытаться лишить голое тело сексуальной сути и представлять наготу бесстрастной, отвлечённой, не имеющей смысла, не стоящей особого внимания, а главное – не имеющей никакого отношения к ебле. По-видимому, это был в основном неосознанный способ протащить наготу в свободное общественное обращение без наказания и сделать её привычной и безответственной. Другими словами, похоть, которую вызывал вид обнажённого женского тела, решено было придушить, если не до смерти (что невозможно, разве что вместе с самим мужчиной), то придушить хотя бы до бессознательности. До потери сознания (осознания), что голая баба – это призыв к ебле.

Успех в этой области был достигнут огромный. Обнажённое тело стали использовать не по назначению, а для религиозных церемоний, для протеста, для загара, для искусства, для моды и ещё хуй не знает для чего.

Когда перед мужчиной обнажается проститутка, то никто не будет сомневаться, что она это делает для привлечения мужчины к половому акту. Когда на публике обнажается «приличная» женщина под предлогом искусства, то тут на вставших хуй мужчины взирают с укором или вовсе отводят глаза. А сам мужчина погружается в пучину стыда, в отчаянии сжимая яйца в кулаке, чтобы придушить эрекцию.

В то же время мужики полутайно пасутся на всевозможных стриптиз-барах, в которых голое женское тело не представляет никакого иного смысла, кроме сексуального. То есть – как и есть на самом деле.

Факт исключительно и безапелляционно сексуального отношения к наготе, где нет места ни искусству, ни протесту, ни религии, в наше время существует только по отношению к наготе детской: обнажённое тело ребёнка автоматически трактуется как порнография, растление малолетних, криминальное извращение, за что с чувством глубокого удовлетворения единогласно навешивают солидный срок тюрьмы. Причём часто бессрочный, ибо сексуальных преступников продолжают держать в заключении даже после истечения официального срока приговора. Американское общество обустроилось так: если ты убил кого-то, то тебя выпускают из тюрьмы, и часто досрочно, за хорошее поведение. А если ты показал хуй девочке, то тебя посадят за растление малолетних и свободы тебе не видать до конца жизни.

Законодательства во всех странах запрещают появление нагими в общественных местах – это ли не абсолютное подтверждение того, что государство честно и трезво видит в голом теле его сексуальную суть. Стало бы государство так бояться наготы, если бы она была просто эстетична или священна – нет, нагота в общественных местах – это приглашение к ебле в общественных местах, что, по просвещённому мнению государства, является для него смертельной угрозой.

Чем государство нетерпимее к сексу, тем острее реакция государства на публичное обнажение тела, и даже маленькая искра открытого женского тела может вызвать пожар карательной операции (известный случай открывшегося соска Дженет Джексон во время её выступления), – а всё потому, что любая степень наготы правомерно воспринимается государством как призыв к публичной ебле, которая уничтожила бы основы нравственности и порядка.

В отличие от государства, его граждане мечтают о всё большей наготе. Степень приемлемой обнажённости за последнюю сотню лет несказанно увеличилась (по экспоненте, как научно-технический прогресс). Если недавно женщины на пляжах ходили в закрытых костюмах и обнажённый пупок считался неприличным, то теперь повсеместны не только бикини и thongs[95], но и нудистские пляжи с голыми телами.

Чтобы государство не бросалось бешеной собакой на каждую обнажившуюся женщину и не кусало её за ляжку, хитрые граждане решили (чаще всего сами не осознавая принятого решения и его смысла) замаскировать сексуальность наготы, заговорить государству зубы, успокоить его, уверить, что голые сиськи и не сиськи вовсе, а предмет искусства, протеста или просто естественны, а значит, допустимы для всеобщего обозрения.